Далинар ни за что не сможет на ней жениться.
Девушка неделями пыталась заставить вдовствующую королеву выслушать себя и потерпела неудачу. Похоже, теперь ее простили за известие о смерти Ясны. Значит ли это, что она… нравится Навани?
– Итак, – произнесла Шаллан, чувствуя неловкость, – Далинар изгнал вас в карету, чтобы уберечь от болезненных ощущений, как Адолин поступил со мной?
– Болезненные ощущения? Клянусь Небесами, нет. Если кому и надо ехать в карете, так это Далинару. Когда случится битва, он должен быть отдохнувшим и полным сил. Я пришла сюда, потому что читать под дождем, сидя в седле, довольно неудобно.
– А-а. – Шаллан поерзала на сиденье.
Навани какое-то время ее изучала, потом наконец вздохнула и сказала:
– Я пренебрегала вещами, которыми не следовало пренебрегать. Все дело в том, что они приносят мне боль.
– Простите.
– Тебе незачем извиняться. – Навани протянула руку к Шаллан. – Можно?
Веденка посмотрела на стопку исписанных листов, диаграмм и карт. Поколебалась.
– Ты посвятила себя работе, которую явно считаешь очень важной, – мягко заметила Навани. – Речь о городе, что искала Ясна. О нем говорится в твоих записках? Возможно, я могу помочь тебе истолковать намерения моей дочери.
Было ли в этих бумагах что-то, что могло подставить Шаллан и выдать ее способности? Что-то из поступков Вуали?
Она так не считала. Девушка изучала Сияющих рыцарей, поскольку они были частью проблемы, и искала место сосредоточения их сил – все сходилось. Веденка нерешительно передала бумаги вдовствующей королеве.
Навани принялась их листать, читая при свете сфер.
– Структура этих заметок… интересная.
Шаллан покраснела. Структура казалась ей разумной. Пока Навани продолжала листать заметки, девушка вдруг ощутила странное беспокойство. Она жаждала, чтобы вдовствующая королева помогла, – чуть ли не умоляла об этом. Однако на мгновенье ей померещилось, что женщина вмешивается не в свое дело. Это стало трудом Шаллан, ее долгом, ее подвигом. Теперь, когда Навани явно справилась со своей скорбью, не захочет ли она все отобрать?
– У тебя мышление художницы, – сказала Навани. – Я это вижу по тому, как ты располагаешь заметки. Что ж, думаю, не стоит ожидать от тебя столь же точных примечаний, какие я бы сделала сама. Магический портал в другой город? Ясна и впрямь в это верила?
– Да.
– Хм. Тогда, скорее всего, это правда, – заключила Навани. – Девочка так и не усвоила, что приличной ученой даме полагается время от времени ошибаться.
Шаллан кивнула и посмотрела на бумаги, изнемогая от тревоги.
– О, не будь такой чувствительной, – фыркнула Навани. – Я не украду у тебя дело.
– Я такая предсказуемая? – спросила Шаллан.
– Эти изыскания явно очень важны для тебя. Я так понимаю, Ясна убедила тебя, что от найденных ответов зависит судьба всего мира?
– Верно.
– Преисподняя! – пробормотала Навани, перелистывая страницу. – Не стоило мне тобой пренебрегать. Очень мелочно с моей стороны.
– Это был поступок скорбящей матери.
– Ученые не должны тратить себя на такую чепуху. – Навани моргнула, и девушка заметила, как заблестели ее глаза.
– Вы все-таки человек, – напомнила Шаллан и, подавшись вперед, положила руку на колено Навани. – Нельзя же всем быть такими бесчувственными каменюками, как Ясна.
Навани улыбнулась:
– Иногда сочувствия в ней было столько же, сколько в трупе, верно?
– Все дело в слишком блестящем разуме, – сказала Шаллан. – Постепенно привыкаешь к тому, что вокруг сплошные идиоты, которые едва поспевают за тобой.
– Чана свидетельница, иногда я спрашивала себя, как мне удалось вырастить эту девочку, не придушив ее. В шесть лет она подмечала логические ошибки, когда я пыталась заставить ее вовремя лечь в постель.
Шаллан ухмыльнулась:
– Мне всегда казалось, что она родилась тридцатилетней.
– О, так и было. Просто ее телу понадобилось тридцать с чем-то лет, чтобы догнать разум. – Навани улыбнулась. – Я не отниму у тебя это, но и не позволю, чтобы ты в одиночку занималась столь важной вещью. Я помогу тебе. Разгадывать загадки, которые ее привлекали… все равно что заполучить ее
