– Эй, малышка, я просто ржавлю тебе голову. Ну, устроила эту показуху для Араделя. А думаешь, легко с непроницаемым лицом изрекать все эти «ибо» и «дабы».
– Отсюда и шпилька про храп? – догадалась Мараси.
– Ага. Пришлось наведаться к нему, когда Гармония только начал искать Паалм. Твой босс храпит, как самый натуральный паровоз. Серьезно. Ну так что, куда мы теперь?
– В особняк губернатора.
– Значит, в путь, – провозгласила Ме-Лаан, разворачиваясь к выходу из переулка.
– Мы остановились, – рассказывал Шапау, ссутулившись возле своего «баррингтона», припаркованного рядом с салоном гашения. – И я услышал внутри кареты странные звуки. Мне не понравилось, каким он вышел из той церкви – руки у него были… совсем красные.
Вакс присел возле задней части кареты, прислушиваясь и одновременно аккуратно разворачивая узел из темной ткани. Фонарь на боку экипажа давал достаточно света, но превращал туман в светящееся марево. Законник по-прежнему ощущал прикосновение гасильщика из ближайшего здания, но теперь куда менее отчетливо. Вакс стал почти самим собой, и это было и хорошо, и плохо, поскольку ничто не помогло справиться с отвращением, которое он испытал, когда развернул узел и увидел окровавленный молоток. Именно с его помощью кандра-убийца загнала штыри в глазницы отца Вина.
– Я не должен был заглядывать в карету, – продолжал Шапау. – Он ведь предупредил, что не надо. Но я не смог сдержаться. Медленно повернулся и заглянул в щель для извозчиков – ну, она нужна для того, чтобы проверить, не рвет ли человек внутри обшивку или что-то в этом духе.
Я увидел, что везу не человека, а чудовище. Туманного призрака, у которого все кости и сухожилия на виду и лицо из натянутых мышц и оскаленных зубов. Оно посмотрело на меня, ухмыляясь от уха до уха, и рванулось к щели. Прижало к ней свой обнаженный глаз и… начало меняться. Меняться! На лице наросла кожа, совсем как моя. Я увидел искаженную, изломанную версию себя.
Шапау снова начал плакать. Вакс полностью развернул узел, в котором оказались кости – останки приверженца Пути, которого Кровопускательница имитировала, чтобы убить отца Вина. Выбеленные, обглоданные дочиста, а под ними – охапка одежды. Наряд миссионера Пути? Да, цвета были именно те.
– Руки совсем красные… – прошептал Шапау.
– Потом ты сбежал? – спросил Вакс, аккуратно раскладывая кости.
– Нет, поехал дальше. Я хлестал и хлестал лошадей и вез это демоническое отродье в своей карете. Как будто со мной ехал сам Железноглазый. А какой толк бежать? У него моя душа. Гармония… у него моя душа!
– Нет, это ловкач, который меняет лица, Шапау. Ты ведь сам сказал, лицо было искаженной версией твоего?
Ме-Лаан говорила, что кандра постарше нередко могли изобразить чужое лицо, но без настоящих костей разница всегда была заметна.
– Ага. – Извозчик еще больше ссутулился. – Я знаю, о чем ты думаешь, законник. Я убил этого священника сегодня ночью, верно? Я сошел с ума и убил его, и те окровавленные руки – мои. Надо было мне покончить с собой, спрыгнуть с моста…
– Нет, – снова возразил Вакс. – Тебя обманул шарлатан, Шапау. Это был не ты.
Извозчик лишь всхлипнул.
Вакс продолжил методично раскладывать улики, в глубине души задаваясь вопросом, есть ли от этого толк. Неужели традиционные детективные навыки могли хоть чем-то помочь в борьбе с подобной тварью? Как сражаться с мифическим существом, если ты вооружен микроскопом? Гармония… а если и впрямь удастся найти ключ к разгадке? Только сумеет ли он ее выследить? Сможет ли вообще победить подобное создание?
Глядя на кости, Вакс покачал головой. Надо послать за специалистами по обследованию места преступления, чтобы все проверили. Ему же следует отправиться в особняк губернатора и проверить, как там дела.
«Стоп, а это что? – Законник подался вперед. – Вот это, на краю одеяния? Что это такое?»
Он прикрыл фонарь, заставив Шапау застонать и попятиться.
С приглушенным светом Вакс заметил это отчетливее. Край одеяния излучал собственное свечение синеватого цвета, которое можно было легко упустить из виду. Вакс наклонился, подцепил с ткани немного вещества, растер. Какой-то порошок? А какой порошок светился собственным светом, пусть и очень слабым?
– Ты видел, чтобы в карете что-то светилось, Шапау? – поворачиваясь к извозчику, спросил законник.
Пришлось опять открыть фонарь. Но даже тогда Шапау смог лишь растерянно покачать головой.
– Куда ты его отвез?
– На площадь Лестиб, – прошептал Шапау. – Где мне было приказано высадить эту тварь. Потом я зажмурился и стал ждать. Оно… оно забралось ко мне, прежде чем уйти. Положило руки на плечи, опустило голову рядом с моей, наши щеки соприкоснулись. Я почувствовал запах крови, хотя пятен на рубашке не осталось. Оно… оно прошептало: «Я тебя освобожу». Когда я открыл глаза, оно исчезло, оставив кости в пассажирском отделении и небольшую кучку монет. Я решил, что точно сошел с ума.
