Вакс осушил флакон с металлами, чтобы восстановить свои резервы, потом вытер его насухо и взял образец порошка.
«Площадь Лестиб, названная в честь лорда Рожденного Туманом. Совсем рядом с особняком губернатора…»
– Не переживай. Я иду по следу этого существа и намереваюсь его остановить.
– Оно сказало, что освободит меня, – проговорил Шапау. – Если я не сошел с ума, значит… значит эта тварь была настоящей!
– Так и есть.
– Честное слово, сэр, лучше бы я умом тронулся.
Вакс со вздохом выпрямился и подтолкнул Шапау к карете:
– Это существо, по всей видимости, не собирается тебя убивать.
– По всей видимости?
– Наверняка не скажешь, – признался Вакс, проверяя боеприпасы. – Но готов спорить на деньги, что она этого не хочет, – по крайней мере, твоя смерть ей нужна не больше, чем смерть остальных горожан. Скорее всего. Хотя могу только догадываться, чего именно она добивается.
Судя по виду, Шапау замутило. Проклятье. Вакс считал, что последние слова должны были его утешить.
– Ступай домой, – сказал законник и бросил извозчику несколько банкнот. – Или найди себе комнату в отеле. Выспись. Она не придет за тобой.
Ей предстояло выслеживать куда более крупную дичь.
16
Вакс устроился на опоре высоковольтной линии, откуда открывался вид на губернаторский особняк – чистое белое здание, озаренное лучами прожекторов. Обычно их не включали на полную мощность, и сегодняшняя необычная яркость словно подчеркивала обеспокоенность Иннейта. Толпы не рассеивались. По улицам бродили люди, и, похоже, их становилось все больше, хотя часы пробили полночь вскоре после того, как Вакс покинул салон гашения.
Он ненадолго заглянул домой, чтобы заново перевязать рану, проглотить обезболивающие таблетки и забрать шляпу, короткоствольный дробовик и набедренную кобуру. Подумывал, не послать ли кого-нибудь за лордом Хармсом, но потом решил, что чем дальше будет находиться от своего будущего тестя, тем тому безопаснее. Пусть лучше остается на крыше. Вообще-то, Вакса так и подмывало отыскать Стернс и подобрать для нее столь же надежное укрытие, но время, к несчастью, поджимало. Оставалось лишь надеяться, что констебли, которые ее охраняют, сумеют удержать местонахождение в тайне.
Из дома Вакс вышел пешком и немного прогулялся по улицам, прислушиваясь. Люди гневались на правительство. Злились на приверженцев Пути. И к этому недовольству – что само по себе ничего хорошего не сулило – примешивалось нечто еще более тревожное. Ярость была рассредоточенной. Протест – общим. Мужчины ворчали за пивом, юнцы на улицах швыряли камни в кошек. Где-то среди всего этого, точно лев в траве, пряталась убийца.
Вакс опасался худшего – покушения на Иннейта, совершенного в его отсутствие. Однако особняк губернатора выглядел спокойным.
«Она загнала меня в угол, – размышлял законник; легкий ветерок колыхал ленты его туманного плаща. – Я не могу остаться и защищать губернатора, потому что должен идти по следу и пытаться разгадать ее план. Но и не могу вести эту охоту эффективным образом, поскольку неустанно тревожусь из-за того, что оставляю без защиты Иннейта».
Сумеет ли он убедить губернатора спрятаться?
Под ногами невидимой рекой по висевшим в воздухе проводам бежало электричество – словно духи, которые, подобно алломантам, перепрыгивали от здания к зданию…
«A-а, законник, – раздался знакомый голос, и в мысли Вакса точно вбили гвоздь. – Вот ты где!»
Законник потянулся к Виндикации и закрутил головой. Кровопускательница где-то близко! Где? Она откуда-то за ним наблюдает!
«А ты знаешь, как замечательно устроена оборона ваших тел? Внутри у вас есть мельчайшие частицы, которые невооруженным глазом не разглядеть. Даже лекари о них не знают, ибо они слишком малы. Нужен утонченный вкус, чтобы их различить, чтобы их познать. Как там любит говорить твой приятель? Никто не знает корову лучше мясника?»
Вакс спрыгнул со своего «насеста», замедлился, оттолкнувшись от брошенной кем-то крышечки от бутылки. Вокруг заклубился привлеченный алломантией туман.
