пьянею.
Фениксы и без алкоголя существа импульсивные, а в меня влили почти два стакана абсента. Початая бутылка стояла на тумбочке. Последней здравой мыслью было, что как только меня отпустит настолько, что смогу двигаться, сразу потянет на подвиги.
Вскоре я поняла, что ошиблась. Потянуло, но не туда. Минут через десять, после того как Иден спас меня с помощью абсента, появилось непреодолимое желание поговорить. От алкоголя я стала невероятно храброй и уверенной в себе. Птица, ошалевшая от количества спиртного, распушила перья и затихла. Выбравшись из-под одеяла, я, хихикая и покачиваясь, уселась, скрестив ноги, облокотилась о колено и подперла рукой голову, которую неумолимо тянуло вниз. С удовольствием отметила, какое впечатление произвела моя поза на палача.
Глаза мужчины заметно потемнели. Насмешливая улыбка с его лица не пропала. М-да, похоже, меня опять просчитали. Раздражало ли это меня? Ничуть. Я просто откинула волосы, упавшие на грудь, и случайно задела кончиками пальцев тонкие кружева. А что такого? Сам до белья раздел, пусть теперь помучается.
Иден мучиться не собирался. Выглядел слегка возбужденным, но больше заинтересованным. Совершенно не в том смысле, в каком мне хотелось бы. Ему было интересно, что я еще выкину.
– Помните, что я обещала? – провокационно облизнув губы, спросила я, глядя в расстегнутый ворот рубашки палача.
– Помню. – Голос Идена прозвучал глухо, он слегка подался вперед.
Я, немного запутавшись в руках-ногах, потянулась навстречу. Мужчина тихо хмыкнул, легко коснулся моих губ невесомым поцелуем. Слишком мимолетно, чересчур быстро. Вцепившись непослушными пальцами в его рубашку, я собиралась популярно объяснить Идену, что именно меня не устраивает, но услышала насмешливое:
– Вы же обещали вести себя хорошо! Или больше не хотите посетить башню Розы?
Произнес это палач прямо в мои приоткрытые губы. Очень хотелось посетить башню, но еще больше хотелось поцеловать одного несносного мужчину.
– Спокойно ночи, Лина. – И Реган поцеловал меня в кончик носа.
Галантность мужчины раздражала – пьяной трисс давали возможность протрезветь. Но больше действовало на нервы сокращение моего имени.
– Не называйте меня так, – пробурчала я, намеренно не отодвигаясь и не делая попыток прикрыться.
– Плохие воспоминания? – Иден справился с возбуждением и смотрел на меня совершенно спокойно. Словно перед ним не девушка в шикарном нижнем белье, а рыцарь в латах.
– А когда воспоминания хорошие, так реагируют?
– Жених?
– Да какой… – На секунду протрезвела, поняла, что чуть не проговорилась. – Какой вам разница? – Пусть лучше думает, что у меня язык заплетается, чем поймет, кто я.
– Мне нравится имя Лина.
– А мне нет. Дайте вашего эликсира, а?
Карие глаза сузились в насмешливые щелочки. А женская логика в моем подвыпившем лице пояснила:
– Мне лучше уснуть. Иначе потом нам обоим будет стыдно.
– И мне? – искренне удивился палач.
Ну да, ему-то чего стыдиться, это я мечтаю о его губах и сижу в неглиже. В таком состоянии могу всякого натворить. Кто знает, куда меня заведет фантазия и отсутствие тормозов, отключенных абсентом.
– Вам, – уверенно кивнула я, – я ведь феникс.
– И что? – заинтересованно спросил Иден.
Какой непонятливый. А мне казалось, он знает о моем народе больше меня. Наверное, это моя близость на него так действует. Кровь от мозгов отхлынула. Я не гордая, объясню.
– Мы неуравновешенные, вспыльчивые, темпераментные… – Мысли путались. – Иногда нам трудно себя контролировать, а еще мы можем поступать нелогично. – Иден усмехнулся, а я, сделав над собой усилие, все же закончила: – С нами сложно.
– Не всегда. Вы яркие, светлые, приносите хаос и неразбериху, без которых скучно. – Я сфокусировала взгляд на лице мужчины, что-то в его словах заставило насторожиться. Я не была уверена в своем восприятии действительности. Могло ведь и показаться. Два стакана абсента не шутка. – А еще вы сияете. – Я окончательно уверилась, что у меня начался пьяный бред. Иден был грустным, очень грустным. Он смотрел на меня, а видел кого-то другого. И от этого сделалось тоскливо и неуютно.
Я хорошо помнила, как сияют фениксы, когда любят. По-настоящему, взаимно. Вначале легкие всполохи в ауре, потом мягкий, согревающий свет всех оттенков истинного воплощения. Глаза фениксов в это время не просто блестят, они сияют, стоит паре воссоединиться. О такой любви пишут в романах, о ней мечтают.
