из прядей сейчас серебристо-пепельной петлей торчала наружу.
– Лина?
– Не показалось, – сердито буркнула я, открывая дверь. – Будь добр, постой у лестницы. Чтобы слугам тоже не показалось, что я выгляжу не так, как вчера.
– Да ладно тебе! – Рикард ловко стянул с моей головы полотенце и уважительно присвистнул. – Так лучше!
– Отдай, – попыталась отобрать полотенце у наглеца.
– Да ладно тебе! – снова сказал оборотень. – Ничего страшного. Девушки вообще любят себя всякими зельями портить. То волосы перекрасят, то в глаза жидкие линзы закапают, чтобы цвет поменяли.
– Но это не зелья!
– Я знаю, – подмигнул мне Рикард, – у остальных же нет такого нюха? А если и есть, пару капель зелья на одежду, и порядок.
Может, он прав? Иден мне тоже ничего про внешность не сказал, только про ауру.
– Нет, ты мне, конечно, как сестра, – картинно вздохнул оборотень, прикрывая глаза ладонью, – но не пойти ли тебе одеться?
– Прости! – Схватив протянутое полотенце, я прикрыла им верх груди, выглядывающий из-за сползшего полотенца, и захлопнула дверь.
– Поторопись! Я есть хочу, а без хозяйки дома здесь не кормят.
– Без кого? – высунувшись из гардеробной, удивленно переспросила я, на ходу натягивая белье.
– Без хозяйки дома!
– А я тут при чем? – Настроение испортилось. Меня любили, но предложение делать не спешили. Фактически я стала тем, кем считали меня уже давно. Любовницей. Любимой и любящей, но все же… Выбирать платье сразу расхотелось. Бросив ворох одежды на кровать, взяла первое попавшееся – светло- серое, вышитое серебряной нитью.
– Ну как – при чем? Лэр с утра привез охапку роз, которые сейчас в столице сложно достать, сам забрал завтрак и отнес к себе в спальню. Не думаешь ли ты, что прислуга решила, все это он себе приготовил?
Воюя с пуговицами на спине, я порадовалась, что застежка недлинная. Можно было позвать горничную, но я боялась, что увижу радость на ее лице и почувствую себя совсем паршиво. Судя по разглагольствованиям оборотня, прислуга решила, что Иден собирается сделать мне предложение. Все уже готовились к предстоящему торжеству. Конечно же! Такое событие в их замкнутом, закрытом мирке.
Из спальни выходила мрачная. Рикард, вначале расплывшийся в счастливой улыбке, удивленно округлил глаза, повел носом.
– Пошли завтракать! – Собиралась пройти мимо замершего оборотня, но меня сцапали за плечо, развернув к себе, и рявкнули, продемонстрировав внушительные клыки:
– Ты это брось!
Удар вышел случайным, хотя несильным, и то хорошо. Мужчина отлетел к портрету князя оборотней, чудом не врезался в него спиной, извернувшись в воздухе, приземлился на ноги. Потирая грудь рукой, недовольно пробормотал:
– Сама подумай, зачем вам сейчас привлекать лишнее внимание?
Умом я понимала, что легенда Идена провалится, палач утаил от начальства, кого именно привел в свой дом, потому что я ему нужна для личных целей. Но сердце упрямо шептало, что о предложении никто бы не узнал. Я бы не стала распространяться, Иден тем более, Рикард – само собой.
– Сами разбирайтесь! – обреченно махнул на меня рукой Рикард, окончательно уверившись в моей неадекватности. – Но перед тем как дуться, – не выдержал он, потрясая пальцем перед моим носом, – вспомни, когда перстень начало свечением пробивать. Иден, естественно, его за помехи в работе артефакта выдал, похоже один в один, но ты подумай.
Я смотрела в спину недовольному оборотню, отправившемуся на поиски еды без меня, и не могла поверить. Иден начал светиться с нашей первой встречи? Пугающая меня тьма в его глазах становилась все сильнее. Я сказала ему об этом, как и остальные, подумав, что это сбоит артефакт.
Я прислонилась к холодной раме портрета нашего императора. Статный блондин смотрел на меня с укоризной. Иден медленно, но верно влюблялся, не зная, можно ли мне доверять. Я вполне могла оказаться шпионкой, связанной клятвой и подосланной заговорщиками убрать лезущего не в свое дело палача.
Бедный Иден!
Я жду от него предложения? А прозорливому лэру, способному просчитать меня на несколько шагов вперед, даже в голову не пришло, что нужно его сделать. Он просто счастлив!
«Какой же ты все еще ребенок, Лина!»
Если двое любят, они обязаны пожениться, жить долго и счастливо? Как в сказках, в которые верила мама? Но в сказках погибают только злодеи, а герои обязательно воскресают и находят живую воду, чтобы оживить безвинных жертв супостата. В жизни по-другому. Никто не вернет мне родителей и не оживит мертвых фениксов.
Вместо того чтобы успокоиться, расстроилась сильнее. Я решила, что буду наслаждаться жизнью, сделаю все, чтобы злодеи не добрались до
