А ведь Белокопытов знал. Не могу это подтвердить, но он знал! Вот чувствую, и все тут! Потому и сделал меня Альфой. Сделал своим тараном. Своим оружием.
Собакин был в знакомом кимоно, в том, в котором он проводил тренировки. Повседневная одежда, годная и для тренировок, и для смертельного поединка.
Почему смертельного? А как же иначе? Во-первых, это огромные деньги, которые никому отдавать не хочется.
Во-вторых, они знают, что я Альфа.
Как узнали? Да какая разница? Скорее всего, раскрылся в бою. Или потом, когда выпил Беса и едва не выпил Альфу. Засветился – в буквальном и переносном смысле слова!
И это все меняет. Совсем все. Неконтролируемый Альфа опасен и непредсказуем. И тогда – его нужно или подчинить, или убить.
Мой противник был спокоен и сосредоточен. Ни тени сомнений, никаких следов страха. Просто бой, и больше ничего. Как обычно. Как всегда.
Скорее всего, я не был первым Альфой, попавшим в зону внимания Хозяина. И тогда, спрашивается, куда девались те Альфы, что отказывались от предложения, от которого нельзя отказаться?
Распорядитель покинул Арену, оставив нас вдвоем, друг напротив друга. Нет – недруг против недруга.
Собакин несколько секунд стоял неподвижно, глядя мне в глаза, затем негромко спросил:
– Ты обдумал мое предложение?
Мы стояли в самом центре арены, освещенные яркими лампами, и мне казалось, что вокруг нет больше ничего – только этот круг, только человек в белом кимоно и я, который должен сделать выбор. Правильный выбор.
– А если я скажу – нет?
– Тогда ты умрешь, – буднично пояснил Собакин. – И не только ты. Твоя девица. И твоя мать. Ты должен согласиться или умереть.
– При чем тут мать?! – У меня внутри все похолодело от страха и ярости, и Собакин так же скучно, едва слышно пояснил:
– Мать здесь. У Хозяина. Ее привезли сюда. И девица твоя у нас – посмотри туда, на трибуну. Видишь ее? Нет? А почему? Потому, что она уже у нас. И ты должен быть нашим. Обязательно нашим. И только так. Все понятно?
– Понятно.
Я кивнул и без предупреждения, без того, чтобы хоть как-то обозначить атаку, напал!
Ярость! У меня кипела, клокотала ярость! Как они посмели тронуть маму?! Как они посмели ее напугать?! Обмануть?!
Единственное, что могло испугать мою маму, – это известие о том, что со мной что-то случилось. Что они ей сказали?!
Я хотел покончить с Собакиным сразу же, в первые секунды, но не смог. Он на самом деле был быстрым, невероятно быстрым. Таким быстрым, что этого просто не могло быть. Если только не предположить, что каким-то образом увеличил свою скорость – транквилизаторами, накачкой дополнительной энергии, или… стал Супер-Альфой.
Мы были равны по силам и около минуты обменивались ударами, вкладывая в них всю свою мощь и умение. Собакин был невероятно опасен. Без того, чтобы стать Альфой, я бы никогда не смог не то что попасть в него, скользкого, как ртуть, и ловкого, как июльская муха, – я бы даже одежды его не смог коснуться. Но теперь – ему приходилось туго. Все-таки Белокопытов хорошо меня выучил. А меня переполняла энергия, вернее, моих двух Бесов, клокочущих от нерастраченной силы. Все-таки зря они мне дали возможность участвовать в поединках. Ошибка. Надо было вязать меня тогда, когда я стоял перед столом Хозяина, в его кабинете.
Мои удары не были красивыми, не были экзотичными, как у предыдущего моего противника, но все они были максимально эффективны. Так эффективны, как и требовалось в бою. Ноги мои не били выше пояса, руки наносили удары с яростью отбойного молотка, и если бы не феноменальная скорость Собакина, ему давно пришел бы конец. Благодаря Белокопытову знал десятки способов искалечить, лишить сознания, убить человека, и большинство из этих приемов никогда не увидит широкая публика, привыкшая к зрелищным, красивым поединкам.
Мы не были человеческими существами в том смысле, который вкладывают в эти слова обычные люди. Разве человек способен заставить мышцы сокращаться с такой силой и скоростью, не разорвав их в клочья? Разве человек может заставить сухожилия стать крепкими, как стальные канаты, и заставить кости выдержать подобные нагрузки?
Нас нет. Мы не существуем. Человечество не должно узнать о нашем существовании. Все человечество… кроме тех, кому положено об этом знать. Но это уже другая история. Сейчас надо выжить. И это совсем непросто.
Я все-таки пропустил пару ударов, разорвавших мне кожу, вернее, разбив ее, как разбивает пуля, разрывающая плоть дичи. Я и был дичью, с точки зрения Хозяина и с точки зрения Собакина – раба, можно даже сказать – жертвы Супер-Альфы.
Когда он, Собакин, стал его адептом? Рабом? Когда начал безоговорочно подчиняться, выполняя любые приказы, не задумываясь о последствиях, о своих интересах, о самой своей жизни?
Как это вообще случилось? Скорее всего, этого я никогда не узнаю. Впрочем, и не хочу узнавать. Какая мне разница, раб он по своей воле или был взят в плен могущественным завоевателем? Сейчас не это важно. Важно – нанести ему смертельный удар, после которого он уже никогда не сможет
