– Нет. Думаю – не будет проблем с законом. Будут другие проблемы. Негодяй ушел. А раз он ушел – ничего не закончилось. Если бы ты мне помог… если бы успел… мы бы его завалили. А теперь – все сначала. Я давно его выслеживал. И почти получилось. Теперь он заляжет на дно. Хитер, осторожен, как… Бес. Ну а что касается закона… пожар все спишет. И трупы – все! Никому не нужно шумихи. Ну, сам представь – на территории, подведомственной некому УВД, – незаконные бои, на которых, ко всему прочему, еще и убивают. Замнут, спишут на пожар. Кстати, хорошее решение. Поджечь – и концы в воду.
Мы снова помолчали, потом Белокопытов вздохнул, невесело улыбнулся:
– Раз уж начали разговор… извини, что так вышло. Не думал, что пойдет такое обострение. Сам-то понял, почему так вышло?
– Они обнаружили, что я Альфа. Вот и все. У мамы потом спрошу – как ее вытащили. Скорее всего – позвонили, сказали, что со мной плохо, что нужно срочно поехать, сын при смерти. Вот она и повелась.
– Так все и было, – внезапно нарушила тишину мама. Голос ее был твердым, металлическим, как всегда, когда она сердилась. – Мне кто-то объяснит, что вообще тут произошло? Что это было?! Что за безобразие?!
Мы с Белокопытовым переглянулись, и мне вдруг стало ужасно смешно. Я захихикал, потом рассмеялся в голос, захохотал, утирая слезы, и не мог остановиться минут пять, в безумный смех выливая все, что накопилось за сегодняшний день, и вообще – за последние годы. Отсмеявшись, вытер глаза рукавом и уже твердо, уверенно сказал:
– Поясню, мама! Все тебе расскажу! Если захочешь услышать, конечно. Как себя чувствуешь, кстати?
Мама ответила не сразу, а когда ответила – я почувствовал, как она удивлена:
– Ты знаешь… странно. Впервые за много лет у меня ничего не болит, представляешь?! Ни ноги, ни руки, ни спина… Я уж и забыла, как такое может быть! Кстати, ты мне расскажешь, как так случилось, что после ножевых ранений в сердце и легкие я умудрилась выжить? Только не ври мне, ладно? Вспомни, кто я такая. Выжить было
Я посмотрел на Белокопытова – тот молчал. Он никак и ничем не выразил своего отношения к тому факту, что я заразил свою мать Бесом, да еще и сделал из нее Альфу. А еще – сделал Альфу из дочери. Потом скажет, точно. Только мне на это плевать. Сделал – и сделал. И все тут! И пошли все к черту!
– Мне много тебе придется рассказать, мама… и тебе мой рассказ не очень понравится. Завезем вот моего наставника, а потом – домой. Отдыхать. Хватит на сегодня развлечений…
Дома мы оказались совсем уже глубокой ночью. На улице никого, мороз и ветер разогнали всех по домам. Не слышно голосов, давно уже спят в депо троллейбусы и автобусы. Только одинокая «Скорая помощь», озаряя улицу иллюминацией, пронеслась мимо нас, как символ беды, как знак того, что никогда не бывает так плохо, чтобы не стало еще хуже.
Я тащил коробку с деньгами, Варя помогала идти маме – хотя та и отказывалась от помощи, тихо ворча, что не стоит думать, будто она такая уж развалина. И что так хорошо она не чувствовала себя уже давным-давно.
Мы поднялись на свой этаж, и Варя долго возилась с ключом, открывая дверь – то не могла попасть, то почему-то ключ не желал поворачиваться. Пришлось поставить коробку и заняться замком самому.
Первой вошла Варя, и когда я услышал короткий вскрик, даже не вскрик, а всхлип – все понял. Ворвался в квартиру, бросив коробку на пол (из нее посыпались деньги, пистолеты, обоймы), и бросился на Альфу, который отшвырнул в сторону Варю, обмякшую, как тряпичная кукла.
В руках Хозяина был нож – здоровенный, кривой, экзотичный, больше похожий на небольшой меч, чем на нож. Я знал, что это за нож. Видел такие на картинке. Вживую – никогда. «Кхукри». Или как его называют европейцы – «кукри». Оружие непальских коммандос – гуркхов, лучших в мире бойцов. Если не считать нашего спецназа, конечно.
Он едва не снес мне голову первым же ударом – быстрым, как молния, неотвратимым, как божья кара. Кончик кукри чиркнул мне по щеке, распустив кожу до самого мяса – кукри был очень, очень остер.
Следующий удар располосовал мне плечо едва не до кости.
Теперь я понимал, почему Белокопытов не смог ничего с ним сделать. Этот человек был даже не Супер-Альфой. Это был монстр, которого надо взрывать или убивать из снайперской винтовки с расстояния ста метров. И то не факт, что эта Тварь не сумеет избежать смерти. Скорость гада была невероятной, нечеловеческой, потрясающей! Даже я с моими двумя Бесами не мог сравниться в бою с этой живой машиной для убийства, сотнями лет развивающей свой дар убивать и не быть убитым!
И тогда я сделал единственно возможное – прыгнул вперед, вцепился в противника, чтобы заблокировать его движения, попытаться выпить эту Тварь, как выпивал всех, кого сегодня встретил на Арене.
И у меня почти получилось. Я всосал в себя столько, сколько могли выпить мои Бесы, и сверх того. Я буквально лопался, распираемый энергией, как паровой котел, переполненный паров сверх меры. Но этого было мало. В Хозяине таился чудовищный запас энергии! Непредставимый! Нереальный! Он просто НЕ МОГ иметь столько энергии… если только в нем не сидели несколько Бесов – три, четыре, а может, даже – пять! Как он смог удержать столько, как мог с ними справляться – да какая теперь разница? Это было, это факт. Ведь рождаются же уникальные люди – богатыри, которым и тренироваться-то не надо, чтобы сломать руками подкову или надуть грелку так, чтобы она лопнула, разорвавшись в клочья. Или талантливые бегуны – они могут бежать
