мачехи.
– И что нашли?
– Ничего.
– Чаролик стал действовать осторожнее, боясь вызвать подозрения Кареллы своими расспросами. Светозар же почти все время оставался с отцом. Мы боялись, что, пока он поправляется, мачеха устроит еще одно покушение. На тот момент даже было непонятно, почему она хочет его гибели.
Андриан снова горько вздохнул.
– Если бы не книга о древних богах… Я сопоставил факты, и пока Светозар отвлекал Кареллу, мы с Чароликом рассказали о своих подозрениях отцу. Я не знаю, как он проверил наши догадки, но они подтвердились, – сказал Снежный принц.
– Мне жаль, что так вышло. Но как же Сверкающий Гром выжил?
– У Чаролика есть дар иллюзий. Мы дали Каре возможность напасть на отца. Брат создал иллюзию его смерти. Впрочем, отец все равно не умер бы. Он связал с мачехой свою судьбу. Кара, мстя мне за отказ, решила разрушить до основания мою семью, но не учла этого существенного факта, – ответил дракон.
– То есть ее тоже нельзя убить, получается? – уточнила я.
– Да. По крайней мере, пока отец будет жить. Он ищет способ остановить Кару. Она, как ты знаешь, богиня иллюзий и маскировки, в этом ее сила. Для того чтобы она навсегда утратила дар, нужно разрушить ее иллюзию. Но такое сделать…
– Непросто?
– Почти нереально, – горько усмехнулся маг. – Она веками тренировалась. В этом мастерстве ей нет равных. Я приглядываюсь ко всем, кто учится в Академии Магических Талантов, читаю их мысли.
– И?
– Ничего, Пенелопа. Абсолютно. Кара столь совершенна, что накладывает иллюзию и на разум. Я не знаю, как мы будем ее искать и останавливать. И самое ужасное, что она может в любой момент нанести удар в спину, – с отчаянием прошептал Снежный принц.
Я сжала его ладонь.
– Я боюсь за братьев, отца, Сандрию и больше всего – за тебя. Я так сильно за тебя боюсь, Пенелопа, что мне даже на мгновение не хочется тебя отпускать.
Мы помолчали.
– Прости меня, пожалуйста. Я постараюсь ничего от тебя не скрывать.
Что ему ответить? Я сейчас в таком смятении…
– Пенелопа, – прошептал Андриан, – давай окончательно помиримся, а?
– Окончательно – это как? – спросила я.
Он наклонился и поцеловал мои полураскрытые губы, скользя пальцами вдоль позвоночника. Я запаниковала. Нет, мне, с одной стороны, и хотелось такой близости, но с другой… Если вспомнить, как и на чем строились наши отношения… Моя обида и боль так никуда и не ушли. Нет-нет, да и ощущала внутри этот жуткий ком горечи. Бросили, обманули, предали…
Андриан обреченно вздохнул, притянул к себе, легко коснулся поцелуем моих раскрытых губ, поймал мой взгляд. Какие у него пронзительно-синие глаза! И в них плещется что-то темное, необузданное, страшное…
– Когда решишься, пощады не жди, – серьезно сказал он. – Будешь моей до рассвета. И эта ночь будет для тебя самой долгой, мое солнце. И сладкой, как мед. Обещаю тебе это.
– Андриан…
– Любить буду так, что свое имя забудешь, девочка моя. А на следующий день все твои сомнения и страхи исчезнут, ненаглядная. Обещаю тебе и это.
– Андриан, – прошептала я, чувствуя, что краснею, а мурашки волной спускаются к ногам.
– И новый день, когда солнце начнет целовать горизонт, ты встретишь, кутаясь в мои объятья, сокровище. Обессиленная и уставшая, но счастливая. Обещаю тебе еще и это, – сказал маг.
И, не дав опомниться, нашел мои губы. Так он меня никогда еще не целовал. Страстно и нежно, словно хотел передать через поцелуй всю свою любовь. И частично ему удалось. Внутри меня все горело, будто я плавилась в огне, рассыпаясь на тысячу мотыльков.
Андриан остановился.
Я потрясла головой. Ни одной связной мысли. Откуда здесь сундук? И где я нахожусь? И что это было?
В ответ послышался легкий смех.
– Как же я тебя люблю, – прошептал он, крепко обнимая.
Какое-то время мы сидели вместе, а затем я, умиротворенная и успокоенная его присутствием, закрыла глаза. И даже не заметила, как заснула.
