Я усмехнулась. Сундука-то мне явно мало будет. Кто бы в этом сомневался!
– Разумеется, – серьезно согласился Андриан, не уловивший моей иронии. – Сокровищ у меня немало, как и у любого дракона. В свободное время вместе выберем в замке место под сундуки.
– Немало – это сколько? – уточнила я, рассматривая бледно-голубые топазы.
Снежный принц сощурился, подумал, назвал цифру. Я хихикнула. Получается, что если я начну в день разбирать по сундуку, то лет через десять закончу. Да мне Эрмитаж обзавидуется. И это еще, готова поспорить, он оружие свое не учел.
– В твоем сундуке – самое ценное и лучшее, – пояснил он, выбирая сверкающие изумруды.
– Реликвии драконов? – в шутку спросила я, сгружая на стол найденное добро.
– Они самые.
– Серьезно?
– Разумеется. Стал бы я жене что-то другое дарить, – обиделся Андриан.
Похоже, я влипла. Если ко мне перекочевали сокровища драконьего семейства, о разводе можно не заикаться.
Снежный принц уронил на пол ящик с инструментами и тут же оказался рядом. Схватил за плечи, стиснул. И взгляд такой безумный стал, от рук повеяло холодом.
Гномы, находящиеся в мастерской, замерли на местах.
– Прости, неудачная шутка получилась, – выдавила я.
Муж расслабился. Сразу же.
– Я сделаю все возможное, чтобы у тебя подобных мыслей даже не возникало, – серьезно заявил он.
От интонации его голоса я вздрогнула.
Но меня отпустили, развернули к столу, не дав осмыслить происходящее. И я, вздохнув, принялась за работу.
Через час я выучила плотность и свойства основных двадцати камней, которые из всего этого многоцветия выделяли гномы. Еще через два часа научилась регулировать температуру плавления, необходимую для огранки. А к обеду, смущаясь и волнуясь, решила отдать Снежному принцу свое творение. Голубой подснежник, сделанный из топаза, усыпанный мелкой алмазной крошкой, обнимающий белоснежного хрустального дракона.
Андриан долго смотрел на кольцо, которое я ему надела, и молчал. И от этой тишины у меня чуть не началась паника. Я же в украшение столько эмоций и силы вложила! И часть души, можно сказать, которая всегда будет оберегать любимого человека, напоминать обо мне, если уж на то пошло.
– Тебе не нравится? – шепотом спросила я, боясь, что сейчас сердце остановится от волнения.
Снежный принц поднял сияющие глаза. Я сделала вдох. Нравится. И так от этого радостно стало. Похоже, моего дракона нечасто баловали подарками. А мне – несложно, еще чем-нибудь одарю. Неделя-то впереди большая. Ух, развернусь!
– Ты хоть представляешь, что ты сейчас сделала? – осторожно спросил Андриан.
– Что? – запаниковала я.
– Оберег. Дала мне защиту. И не стандартную, от хворей да напастей.
– А какую?
– От одиночества, – улыбнулся он.
А такой оберег можно сделать? Однако… Но главное, что любимый мужчина доволен. И оттого даже захотелось взлететь!
Впрочем, ожерелье из изумрудов у него вышло не менее прекрасным, чем мое кольцо. Я держала его в руках и не могла отвести взгляда. Оно словно искрилось и горело. Мастер Траф сказал, рассматривая наши работы, что нам обоим удалось уловить суть магии камня. Он – живой. Ловит наши мысли, эмоции, чувства. Может их воплощать, накапливать, усиливать. Магия – лишь проводник.
Дира и Сашка, с которыми мы встретились за обедом, были невменяемы от восторга. За эти часы они набросали несколько эскизов часовни Ларинель, а завтра должны были приступить к тому, чтобы научиться не только проектировать, но и строить.
Едва мы поднялись, Сашка осторожно и шепотом поинтересовался:
– Что между вами произошло? Почему он такой тихий?
Я оглянулась на Снежного принца, задумчиво смотрящего в окно.
– Мы вчера поговорили. Оказывается, что дракон Андриан и он – это одно лицо.
– Тоже мне новость, – хмыкнул друг. – Неужто ты раньше не догадалась?
– Представь себе. А ты что – знал? И мне не сказал?
– Думал, что ты в курсе, – ответил он, пожимая плечами.
– Кара – его мачеха.
Глаза у Сашки округлились.
– И вчера я снова согласилась выйти за него замуж.
