так крепко, что удивительно, как не раскрошились.
На лестнице я свою соседку все-таки догнала и не смогла удержаться от вопроса:
— Что случилось?
— Ничего!
Добежав до второго этажа и минуя кухню, она бросилась в свою комнату. Замков тут не было, только такие колдовские штуки, при которых дверь не открывалась никому, кроме хозяина. Совсем. Можно было дыру проделать и залезть внутрь или выломать окружающие стены, а сама дверь так и оставалась стоять в косяке. Открывалась дверь при прикосновении хозяина, и никак иначе.
Белка открыла дверь, забежала в комнату, а я — за ней следом. Наверное, она собиралась остаться одна, ну так и я много чего собиралась! Найти суженого и стать счастливой! Но как видите, мы не всегда получаем, чего хотим.
— И что случилось?
Я спокойно уселась на стульчик, делая вид, что вовсе не запыхалась, пока ее догоняла. Белка слегка ошалела от моей наглости — тут не принято врываться в личные покои без разрешения, — да что поделать, все мы небезгрешны.
— Что он тебе сказал?
Она сглотнула.
— Садись, чего стоишь столбом, — великодушно разрешила я.
Все еще ошарашенная, Белка послушно села.
— Теперь говори.
— Ну… — растерянно протянула она, но вдруг воодушевилась: голова взлетела вверх, глаза засверкали. — Он за старое опять, представляешь?
— Ну-ну, подробнее, будь добра, продолжай.
— Как с цепи сорвался! Говорит, почему ты отказываешься признать, что нас тянет друг к другу? Представляешь? — возмущенно частила Белка. — Говорит, давай наконец взглянем правде в глаза и попробуем быть вместе. Я, конечно, говорю — а ничего не изменилось, мои требования остались прежними, а он прямо как ошалел. Как давай голос повышать! Почему, кричит, ты сразу ставишь какие-то условия? Почему ты сразу чего-то требуешь? Давай попробуем встречаться — не спать, а просто познакомиться, поболтать, прогуляться. Безо всяких условий, на равных, не из расчета, а по той простой причине, что мы друг другу нравимся. Очень нравимся. Зачем что-то еще выдумывать? Мы же будем счастливы, ты же сама понимаешь. Зачем ты сразу все ограничиваешь, все так жестко делишь на черное и белое? Я не готов сейчас к браку, просто не вижу смысла жениться только для того, чтобы ты была спокойна. Все будет, но будет постепенно. Почему ты мне не веришь? Почему ты не веришь самой себе? Представляешь какой?
Разгоряченная Белка вытерла рукавом лоб.
— Ну… Звучит вроде правильно.
— То есть?! Он кричал такую чушь!
— По-моему, все правильно сказал. Ты ведь, как я понимаю, собираешься встречаться только с тем, за кого стопроцентно потом выйдешь замуж?
— Я? Ну… — Белка растерялась.
— То есть любой, кто хочет с тобой пообщаться ближе, ну, даже без всякого умысла, а просто на свидание пригласить — на ужин или погулять, сможет это сделать, только обещав, что в дальнейшем намерен на тебе жениться, никак не меньше?
— Это так странно звучит, когда ты говоришь! — нахмурилась Белка и сцепила руки в замок.
— Просто я пытаюсь понять, что думает он, когда тебя слышит. Обещай на мне жениться, и тогда я пойду с тобой на свидание?
— Нет! — упрямо хмурилась она. — Я могу и так встречаться… просто встречаться, но только с тем, с кем возможно продолжение. Как же ты не понимаешь! Необязательно предварительно о свадьбе договариваться, но хотя бы возможность пожениться должна быть! Ну, если не понравились друг другу — не сошлись. А тут шансов нет, вообще нет. Как бы мы ни нравились друг другу, понимаешь? Дальше ничего не будет.
— Почему ты ему не веришь? Лад кажется очень искренним. По сути, он лучший из этих Первых сыновей! Почему ты даже на секунду не допускаешь, что он отвечает за свои решения, поэтому будущее есть?
— Ой, Катя, хватит! — Белка вскочила на ноги. — Это ты у нас во все веришь, как трехлетний ребенок, а я правду знаю — сказок не бывает.
— Не бывает, если в них не верить.
— Все! С тобой говорить бесполезно! Ты витаешь в облаках, а я хожу по земле. Только вот с облаков падать будет гораздо больней, Катя! Так и разбиться можно.
Она вспыхнула и отвернулась.
Ответить мне, собственно, нечего. Со стороны ведь лучше видно, не зря говорят. Лад прав, конечно, глупо говорить о свадьбе в таком возрасте, да еще до того, как вообще друг друга узнали, и я не о физической стороне дела. Но и ее я понимаю. Если нет возможности дальнейшего развития — а ведь Белка считает, что ее нет, и я в чем-то склонна согласиться после того, что узнала о Первых сыновьях, — она тоже права. И кто я такая, чтобы ее
