всегда одна и можно хоть ноги на стол положить. И если присутствие Федора мне давно уже не мешает, ну, особо не мешает, настолько я к нему привыкла, то всякие юнцы — очень даже наоборот.
— Юлик, отчет не сдан, отсюда вижу, что он пустой. Иди домой, твоя работа на сегодня закончена. В следующий раз пиши быстрей. Свободен.
Он с обидой вскинул голову, но воздержался от комментариев.
— Иди, иди. Завтра с утра жду. А сегодня перед сном еще разок прочитай про последовательность действий при поступлении сообщения о кражах, ты плохо ориентируешься.
— Я хор…
— Не спорь, иди!
Он засопел, но замолчал. Беда с этим энтузиазмом неоправданным.
— Хорошо. До завтра.
Свернув недописанный отчет и сунув его в ящик, мой молодой герой попрощался и ушел, даже спиной своей выражая протест.
И теперь, в одиночестве, следовало подумать не только о завтрашнем дне, а и о будущем в целом.
Я не хочу семью и детей. Не знаю отчего, ведь это естественное желание каждой женщины, и со временем оно становится только крепче. У всех, кроме меня. Не хочу. Но что же делать, учитывая, что к Федору я привязана? Когда-то он сильно помог мне, был рядом, поддерживал и немного скрашивал черные тона злой несправедливой действительности. Когда мы стали парой, начали встречаться, это казалось вполне естественным продолжением знакомства. Но большее — женитьба, дети… На это я не подписывалась.
И что же? Отпустить его? Федор симпатичный, получает неплохо, купил целый этаж дома почти в центре Гораславля. Родни у него полдеревни, все дружные, готовые помочь при первой необходимости. В общем, жених хоть куда.
Честно было бы его отпустить.
Но что тогда случится со мной? Не представляю.
И все же… тоска зеленая, но однозначно душа склоняется к варианту «отпустить». А ведь я знаю, что все его угрозы про «найти другую» — просто угрозы. Если бы хотел, давно бы нашел. Со мной несладко, я не слепая клуша, чтобы думать, что от моего общества мужчина на небеса возносится. У меня масса недостатков, и он все их терпит. Много лет остается рядом и ждет. Кажется, он меня любит, хотя вслух не признается. Но какое еще может быть объяснение?
Или хватит дергаться, рваться из стороны в сторону в поисках неизвестно чего? Дети занимают собой время даже получше работы. Глядишь, годик потерпеть, а потом уже до конца жизни можно не бояться, что безделье заставит тебя застыть на месте, как ту статую, и не очнуться.
Хоть монетку бросай.
Но решать с помощью монетки нечестно. Потом можно свалить все неприятности на случай, который подсказал, что делать. А я не привыкла сваливать решения на других. Итак, у меня два варианта. Отпустить Федора — это было бы честно по отношению к нему, но я, возможно, без его плеча просто скукожусь и засохну, или выйти за него замуж и нарожать ему детей. Он будет хорошим отцом и мужем, а мне, давно решившей, что останусь бездетной, просто нужно сменить приоритеты.
Логика и трезвый расчет подсказывают, что мы способны договориться, поэтому будем вполне мирно сосуществовать и даже можем быть счастливы. То есть нужно соглашаться и заставить себя пойти ему навстречу. Федор надежен и заслуживает семью. Я могу ее ему дать, что мне, жалко, что ли?
Но и так сразу, немедленно замуж я не могу. Что-то не дает, мешает сделать последний шаг. А откладывать решение он больше не позволит. Замкнутый круг какой-то.
Я стучала карандашом по бумаге и думала. Не в первый раз. И как прежде, безрезультатно.
— Ты еще тут, Катя?
Из коридора донесся бархатный, чем-то довольный голос Макарского. Таким чутьем только сыскари с огромным стажем обладают. Я сижу тихо за закрытой дверью, а он, не входя, видит, что я на месте.
— Да, я тут. Входите.
— И хорошо, что ты тут. Очень даже хорошо.
Макарский принес две папки с бумагами, по одной в каждой руке. Пока еще тонкие, видимо, дела только-только сформированы.
— Почему хорошо?
— У меня для тебя целых два дела, Катя. Целых два!
Ага, так я и поверила в щедрость Макарского. Небось кража колбасы или покушение на отравление. В общем, случаи для дилетантов, чтобы без дела штаны в отделе не протирали.
— Оставляю оба. — Надо же! Щедрый жест в исполнении начальства — то еще жалкое представление. — Посмотри, какое возьмешь. К утру жду ответа.
Бухнув папки на стол, Макарский шутливо щелкнул каблуками, повел носом — это у всех сыскарей заскок такой, сама еле от этой дурной привычки
