местность, долины и горы, тянувшиеся до горизонта и пропадавшие в дымке.
— Здесь надо устроить постоянный наблюдательный пост, немедленно.
— Есть, командир, — ответил Макрон, кивая.
Катон поглядел на поселение.
— Дома слишком близко к внешнему рву. Нам надо будет их снести. Сначала запалим пожар, от форума, а потом снесем все, что сможем, из оставшегося. Это обеспечит открытое место перед стеной.
— Снести поселение? — переспросил Пастерикс и шумно вдохнул. — Это будет не слишком приятным приказом, командир.
— Осмелюсь предположить, что большинству собственников домов это уже безразлично, — сухо ответил Катон. — Если кто-то будет недоволен моим приказом, пусть жалуется губернатору.
Он перевел взгляд на ров и стену. Они служили скорее, чтобы удерживать на руднике рабов, чем для обороны от решительного штурма. Ров неглубокий, стена невысокая, да и не слишком толстая.
— Нам необходимо сделать все возможное, чтобы укрепить первую линию обороны. И сделать следующую… вон там, где ущелье подходит к утесу. Ничего сложного, только то, что позволит выиграть время и организованно отступить. Последняя линия обороны будет у верхнего конца дороги. Врагу придется забираться вверх и атаковать на узком фронте, что нам на руку.
— А если бунтовщики пробьются и там? — спросил Макрон.
— Можно укрепить дом прокуратора или обороняться за стеной у бараков рабов.
— Это будет наш последний рубеж.
— Да, — согласился Катон. — Будем надеяться, что до этого не дойдет.
— Надеяться можно на все, что угодно, — ответил Макрон, едва улыбнувшись, и помрачнел. — Насчет других вариантов думать не хочется, учитывая, что мы уже увидели.
Катон выразительно кивнул и перевел взгляд на крутой склон позади лагеря. Сквозь почву проступали скальные выступы, и во многих местах склон был почти отвесным.
— Похоже, с того направления попасть в лагерь невозможно. Не знаешь, Пастерикс, нет ли тропинок, которые вели бы наверх?
— Никаких, командир. Туда даже козы боятся лазать.
— Значит, одним поводом для беспокойства меньше, если только противник не зайдет наверх с другой стороны и не станет сбрасывать камни на лагерь. Но даже это было бы скорее помехой, чем реальной опасностью.
Катон поглядел на скалистые утесы над головой.
— Они могут попытаться спустить людей на веревках, по расщелинам. Так что придется выставить дозоры на всякий случай… Еще что-то есть, что мне следует узнать, опцион? Другие способы пробраться на рудник и в лагерь? Потенциально опасные участки? Что насчет ущелья?
Пастерикс покачал головой.
— Оно отвесное, командир. Не больше пятидесяти футов, но река бурная. Через нее не перебраться. Чтобы попытаться сделать это на лодке, надо быть полным идиотом, не говоря уже о том, что для начала придется спустить ее туда.
— Постараюсь посмотреть, когда будет возможность, — сказал Катон, еще раз оглядевшись, чтобы убедиться в том, что он ничего не упустил, и хлопнул ладонью по ноге. — Очень хорошо. У нас еще где-то час светлого времени. Давайте начинать.
Кучи земли и камня из тоннелей представляли собой отличный материал, чтобы укрепить первую стену. Две центурии стояли, готовые к бою, а остальные воины когорты сложили оружие и сняли доспехи, а затем взялись за лопаты и тележки. Они подвозили землю и камни к внутренней стороне стены, укладывая их слой за слоем и плотно утрамбовывая. Тяжелая работа после дневного перехода и боя за лагерь, но Катон приказал всем трудиться, пока не стемнеет. Лишь тогда воинам было позволено поесть и устроиться на ночлег в казармах, где раньше жили воины гарнизона, надзиратели и остальные свободные работники. Места не хватало, и центурии Макрона пришлось расположиться в доме прокуратора вместе с командирами.
Осталось сделать еще одно дело, и Катон вывел одну из центурий в поселение. Они начали с ближайших домов, складывая в кучи мебель, корзины, ткань, все, что может гореть, а потом щедро полили каждую кучу маслом. Когда они добрались до края форума, Катон приказал всем, кроме одного отделения, вернуться на рудник. С оставшимися он разжег трут, поджег факелы, и они принялись поджигать дома, ближайшие к стене. Когда Катон присоединился к Макрону, стоящему на надвратной башне, языки пламени уже поднялись высоко, освещая ночь. Ближайшие дома пылали, оранжевые и красные языки пламени вырывались из дверных и оконных проемов. Сквозь черепичные крыши проникал колеблющийся свет, а затем дерево стропил прогорело, и крыши начали обваливаться. Из образовавшихся дыр вырывались новые языки пламени, рассеивая темноту. Пожар перекидывался с дома на дом. Ветер был совсем слабый, так что пожар разгорался медленно, понемногу охватывая поселение, но стоящие на стенах и башне уже ощутили обжигающий жар, и им пришлось отойти, укрываясь за недавно насыпанной к стене землей.
— На мили видно будет, — сказал Макрон.
— Ничего не поделаешь. Если бы подожгли поселение днем, противник увидел бы дым. Надо было сделать это сейчас, чтобы у нас было время снести
