С трудом поднявшись на ноги, Катон разглядел еще три тела, корчащиеся на полу тоннеля. Ближайший из противников был под Макроном, тот стал ему коленом на живот и воткнул ему в грудь меч, двумя руками и всем весом. Когда противник стих, Макрон встал и уперся ногой рядом с раной, выдергивая меч и снова мгновенно разворачиваясь к пролому в стене тоннеля. Катон понял, что долго они не продержатся. Надо что-то делать.
— Сентиак! Держись. Когда скомандую, все отходите.
Опцион быстро кивнул и сразу же ударил заступом. Катон отступил на десять футов и хлопнул свободной рукой по столбу, потоньше остальных.
— Этот пойдет. Макрон, помогай.
Центурион подбежал к нему.
— Что делаем?
— Сдвигаем столб. Надо обрушить тоннель прямо здесь. Прежде чем мы его весь потеряем.
— А ребята?
— Выберутся вовремя. Помогай.
Катон принялся лихорадочно рыть землю у верхнего конца столба, а Макрон занялся нижним. Крики и резкие выдохи дерущихся впереди подгоняли их. Навалившись на столб, Катон ощутил, что тот подался.
— Хватит рыть. Толкай!
Макрон встал и уперся в бревно плечом, Катон уперся в столб выше.
— Навались.
Столб сдвинулся, и его верхний конец оказался у края балки.
— Стой! — приказал Катон. — Следующий столб!
Они подкопали и сдвинули соседний столб. Вернулись к первому.
— Отходим! Быстро!
Мимо пробежал первый гвардеец, потом еще один, прижимая руку к ране в боку. Третий прикрывал их отход. Остался опцион и еще один гвардеец. В тусклом свете Катон разглядел, что оба они ранены. У Сентиака была перебита левая рука, из предплечья торчали кости, но опцион продолжал размахивать заступом здоровой рукой, прямо перед лицами бунтовщиков. Другой гвардеец развернулся, чтобы отступить, хромая, но успел пройти лишь пару шагов. Его нагнал бунтовщик и толкнул в спину. Римлянин упал лицом вниз, и его противник с ужасающей силой ударил ему заступом в позвоночник.
— Сентиак! Беги!
В тот же момент Катон понял, что уже поздно. Двое бунтовщиков обошли опциона и двинулись дальше в тоннель. Оглянувшись, Сентиак увидел двоих командиров, готовых обрушить тоннель.
— Давай, командир! — заорал он.
Времени на раздумья не было, и Катон навалился на столб всем весом. Тот выскользнул из-под балки, и та упала перед Катоном и Макроном. Посыпалась земля и камни, и они засыпали двоих бунтовщиков, пытавшихся догнать римлян, отрезая Катона и Макрона от Сентиака. Последнее, что увидел Катон, — опциона, бросившегося в гущу врагов.
— Отходим! — приказал Катон.
Они отошли к следующему столбу, и в этот момент один из бунтовщиков выбрался из-под кучи земли, тряся головой. Но второй обвал полностью засыпал часть тоннеля, земля и камни раздавили противника, похоронив его заживо. Катон оттащил Макрона на несколько шагов назад, прочь от обрушившейся почвы. Воздух наполнился удушающей пылью, а звуки схватки с другой стороны стихли. Слышался лишь кашель римлян, пробирающихся к шахте, в которую проникал солнечный свет.
Когда они добрались до шахты, там уже был Петиллий и несколько его воинов, которые собрались идти в тоннель.
— Поздно, — выдохнул Катон. — Пришлось тоннель обрушить… прежде чем весь его потеряем… веди сюда людей. Охраняйте обвал, чтобы им не удалось прокопаться.
— Есть, командир.
Катон, Макрон и оставшиеся в живых из рабочей смены прижались к стене, пропуская гвардейцев в доспехах и с оружием. Когда проход освободился, они подошли ко дну шахты. Катон позволил еще десятку гвардейцев идти в тоннель, а затем приказал людям Сентиака вылезать. Затем полез и сам, а за ним и Макрон. Воздух на поверхности был теплым, сухим и приятным, покрытые грязью воины сидели или стояли согнувшись и тяжело дыша.
Когда Катон смог нормально дышать, то заставил себя встать прямо. Макрон повернулся и поглядел на него.
— Похоже, мы наткнулись прямиком на их подкоп.
— Нет, это они на наш наткнулись, — с горечью ответил Катон. — Мне следовало предположить, что они будут ждать контрподкопа. Я больше не стану недооценивать Искербела.
— О чем ты говоришь, командир? — спросил Макрон, прогибаясь и растирая спину руками. — Просто не повезло. Проклятье, на этот раз они работали очень быстро.
