Он быстро нашёл путь к жилью колдуньи. Настал вечер, а хозяйка всё не появлялась. Берт тоскливо бродил вокруг домика, пиная ногами щепки. Строение казалось приземистым оттого, что его нижняя часть была наполовину утоплена в землю. Входящие спускались по нескольким ступеням, зато в холода он надёжно спасал от ветров и морозов. Окинув беглым взором скромное жилище изнутри, юноша решил встречать старуху на вольном воздухе и теперь мерил шагами небольшой вытоптанный участок перед домом, служивший двором.
– Кого тут дожидаешься? – послышался над его ухом грозный голос.
Фридберт поднял глаза и увидел приземистого седого мужика, недружелюбно глядящего на меч молодого человека.
– Хозяйка велела подождать её здесь, я уж целый день тут дежурю.
– Велела, так жди, – снисходительно разрешил старик.
Он потерял интерес к юноше, приняв его за очередного «пациента». Научить девушек воинскому искусству была непростая задача, и их новый наставник устало прошёл в дом мимо Берта. Вернулся он уже без тяжёлого оружия и сел на бревно под высоким дубом – своё любимое место отдыха. Старик некоторое время наблюдал за праздношатающимся гостем, а затем опять заговорил с ним. Долго оставаться безучастным ему не позволяла общительная натура.
– Издалека пришёл?
– Издалека.
– Заболел кто? Или сам хворой?
– Зачем тебе? Не ты ж лечить будешь.
– Не хочешь – не говори, – смутился старик.
– Никто не болен, Бог бережёт.
– Хороший, значит, бог. А чем заведует? Лесом, небом, дождём, землёй?..
– Он выше всех.
– Ага, как Зевс то есть.
– Не совсем. А ты откуда такой знающий?
– По молодости в какие только края не наведывался, – уклончиво отвечал старик.
– Везде свои боги. Здесь почти у каждой деревни свой покровитель. И все они настраивают людей воевать друг с другом. Мой же учит любить ближнего. Прощать и страдать, если понадобится. Благо душе приносит.
– Тот, кто любит, самый слабый становится и уязвимый. Хотя думает, что горы свернёт. Оттого и страдает.
– Не напрасно.
– Когда и напрасно, – прагматичный старик не сдавался.
– Я могу доказать тебе…
– Некогда мне с тобой спорить, дела есть. Отдышался и за работу, сейчас старуха моя вернётся, ворчать будет. Вот ты зимой приходи, вечера длинные, поговорим.
– А я, может, до зимы и останусь.
– ???
– Я в девушку одну влюбился. Оттуда она, – Берт кивнул головой в сторону грозно возвышающихся на фоне заходящего солнца стен городища. – Без неё не уйду.
– Так вот почему ты мне тут сказки рассказываешь о любви и страданиях! Брось ты затею свою! Ничего не выйдет. Уходи и забудь, пока не поздно. Пока тут не запылало, – пожилой мужчина многозначительно положил руку на грудь. – Не будет она твоей. Обет они дают ночью полнолунной. Проклята будет, если нарушит.
– Какой обет?
– Служить до могилы своей богине. Душами девушек распоряжается Луна, и она не допустит соперничества. Пусть жестоко, зато в бою хранит и в мирной жизни оберегает.
– Дьяволу поклоняются, – тихо пробормотал ошарашенный Берт.
– Чего говоришь? – не расслышал старик.
– Да так, ничего. Тем более теперь останусь.
– Как знаешь. А жить где будешь? Они тебя к себе не пустят.
– Может, вам помощник нужен?
– Настырный. Ну, коли дельный помощник, так всегда нужен, – сомневающимся тоном протянул лукавый старик.
Берт понял намёк и протянул ему золотую монету. Видавший виды вояка радостно принял подарок и дружески добавил:
– На таких условиях можешь и не делать ничего, если хочешь. Ты ещё с моей хозяйкой договорись, она, думаю, против не будет. И я словечко
