–
– В обычной ситуации я бы начал говорить о моральном авторитете, лидерских качествах и всем таком. Но ты все это уже исключил.
– Когда прижмет по-настоящему, или как там это правильно будет по-английски…
– Традиционно ответ сводится к тому, что у короля есть стража, у мэра – начальник полиции и так далее. И что абсолютным фундаментом власти является способность физически принудить людей к повиновению.
– Вот теперь ты говоришь о деле. И что все это означает для меня в рамках КОК?
– Понимаешь, – ответил Сал, – в известном смысле, чем больше ты надеешься на то, что тебе будут подчиняться, тем у тебя в некотором роде меньше власти. Это все равно что признать поражение.
– Сал, – спросил вдруг Маркус, – ты здесь давно?
– Двести с чем-то дней.
– И сколько времени мы с тобой провели, обсуждая КОК?
– Понятия не имею, но в общей сложности часов сто.
– И сколько из этой сотни часов мы обсуждали вот этот конкретный вопрос?
Сал тоже взглянул на часы.
– Минут пятнадцать.
– Значит, исходя из такого распределения нашего с тобой времени, ты мог бы заключить, что на общем фоне этот вопрос для меня совсем не важен. Однако, Сал, он очень даже важен. Когда мне потребуется арестовать преступника, а товарищи встанут на его защиту, я должен иметь ответ. Должен знать, что мне делать. Должен быть готов. В этом – смысл моей работы. И причина, по которой она мне досталась.
В дверь кабинета постучали, что было не совсем обычно. В данный момент Маркус решил не обращать внимания.
– В условиях ПДУАП ты можешь поручить конкретным людям обеспечить выполнение твоих приказов с использованием физического насилия в приемлемых пределах. Как только ПДУАП закончится…
– И как скоро, по-твоему, это произойдет? – В тоне Маркуса ясно читалось, что сам он с ответом уже определился.
– Если нам вообще удастся выжить? На это потребуются годы, – ответил Сал.
– Значит, сейчас имеет смысл обсуждать только ПДУАП, – констатировал Маркус. Затем он крикнул в сторону двери: – Минутку! – и опять обратился к Салу: – А что есть приемлемые пределы физического насилия? Кто решает, что приемлемо, а что нет?
– Ну, – протянул Сал, – если ты собираешься назначить меня прокурором, следователем, мировым и уголовным судьей в одном лице, получается, что я.
– Если в кого-то выстрелили из тазера, это привело к остановке сердца, и он умер – это приемлемо?
– Бог с тобой, Маркус, что это на тебя нашло?
– Я рассматриваю сценарии, – ответил Маркус. – Чтобы быть готовым. И ты тоже должен быть готов. Не к гипотетическим изнасилованиям, а к тому, что, вероятно, начнется на самом деле, и очень скоро. – Маркус смотрел Салу прямо в глаза, пока тот не кивнул в знак того, что понял. Тогда он опять повернулся к двери: – Заходите!
«Дверь» в данном случае была сухопутным термином для того, что на кораблях, в том числе и космических, называлось люком. На «Иззи» выработалась своего рода конвенция, в рамках которой в тех ее частях, где была искусственная тяжесть, использовалось слово «дверь». Там, где ты плавал в невесомости, люк оставался люком.
Дверь открылась, и за ней обнаружился Дюбуа Джером Ксавье Харрис. Выражение его лица, а равно и то обстоятельство, что он вломился к Маркусу, когда у того совещание, означали – случилось что-то серьезное. Мозг Маркуса немедленно ухватился за наиболее правдоподобное объяснение:
– Президент сбросила еще бомбу?
На лице доктора Харриса отобразилось изумление, он покачал головой. Что-то еще.
– Это что-то частное, нам лучше остаться наедине? – спросил его Маркус, многозначительно глянув на Сала.
Тот встал, показывая, что готов их покинуть. Однако доктора Харриса это предложение скорее позабавило.
– Речь о наименее частном событии из всего, что уже было или еще будет, – ответил он. – То есть – спасибо, нет. У меня есть причины полагать, что наше расписание только что существенно изменилось. Существует вероятность, что Белые Небеса начнутся через шесть часов. – Доктор Харрис бросил взгляд на собственные часы. – Вернее, уже пять.
Взгляд Маркуса метнулся к дисплею:
– Незаметно, чтобы СФБ резко выросла.
– Причиной будет прохождение астероида сквозь тучу обломков.
– Кому-то на Земле это известно?
– В зависимости от того, насколько тщательно прослушивается этот кабинет.
