Дальше эпопея стала достаточно предсказуемой и в конечном итоге завершилась событиями последних нескольких дней.
Аида по-прежнему молчала, но не молчала Джулия. Согласно ее рассказу, Аида и другие выжившие из Черного бола в последние недели пришли к выводу: их выбор в пользу каннибализма так ужаснет команду «Эндьюранса», что им до конца жизни предстоит оставаться париями. Вместо того чтобы пассивно ждать приговора Айви и ее клики – который, как они были убеждены, окажется ханжеским и жестоким, – они решили частично или полностью захватить «Эндьюранс», начав атаку с компьютерной сети, а уже потом провести переговоры с позиции силы.
Это в общих чертах объясняло все происшедшее, кроме нанесенных Джулии и Таву увечий.
Когда Джулию спросили, нет ли у нее теории и на этот счет, она пожала плечами:
– С их точки зрения мы были преступниками. Преступников следует наказывать. Наказать человека, который и без того умирает от голода взаперти, не так-то просто. Что еще остается в распоряжении исполнителя, если не телесные муки? Мне они хотели заткнуть рот, отсюда и выбор наказания. А Таву предложили испробовать его собственное лекарство, загрузив его физическое тело в свои.
Через неделю, когда от ран и лучевой болезни умерли последние пострадавшие в бою, живых и здоровых осталось восемь человек.
Айви объявила двадцатичетырехчасовой перерыв в работах, чтобы оплакать мертвых и провести инвентаризацию. Затем собрала совещание всего человечества: Дины, Айви, Мойры, Феклы, Джулии, Аиды, Камилы и Луизы.
Как поступить с Джулией и Аидой, никто толком не знал. Три года им доводилось в свободные минуты мечтать, как Джулия предстанет перед судом – что бы под этим ни понималось. В последний момент ее преступления затмила Аида. Сейчас вопрос в любом случае стал совершенно абстрактным. Могут ли шесть женщин заключить двух других женщин в тюрьму? И что, собственно, в подобном месте может считаться тюрьмой? Чисто теоретически оставалась еще смертная казнь. Однако Аида уже опробовала этот вариант, и от него всех пробирала дрожь.
Джей-Би-Эф никто больше не боялся. От Аиды по-прежнему исходила определенная угроза. Однако, если не запирать ее в капле, оставалось лишь повнимательней за ней присматривать. Что они и делали, никогда не упуская ее из виду, никогда не позволяя ей оказаться за спиной.
Они собрались в «банане» и уселись вокруг длинного стола. По одну его сторону была смерть: палата лазарета, где полтора дня назад испустил дух Зик Питерсен, последний из мужчин, посетовав в шутку перед смертью, какая это все-таки досада – ведь он мог бы выбирать из целых восьми женщин. Они дочиста отмыли лазарет антисептиком и застелили койки свежими простынями в надежде, что понадобятся они не скоро. По другую сторону стола была жизнь: отсеки, где Мойра разместила свою генетическую лабораторию.
Впоследствии это совещание будут называть Советом семи ев. Женщин было восемь, но одна из них – Луиза – уже миновала менопаузу. Айви начала докладом о текущем положении, которое с определенной точки зрения оказалось на удивление благоприятным. Поскольку все уже успели притерпеться к дурным новостям, Айви подчеркнула это обстоятельство несколько раз. В Солнечной системе не много столь же безопасных мест, как то, где они встали на якорь. Космические лучи проникнуть сюда не могут. Аналогичным образом они защищены от корональных выбросов. До света для батарей и растений рукой подать: над ущельем Солнце сияет почти всегда.
На данный момент большой реактор и около пятидесяти реакторов на каплях производили даже больше электричества, чем им нужно, и такое положение дел продлится десятилетиями. Воды у них оставались сотни тонн. Пока лед плавили и расщепляли на топливо, из него удалось извлечь многие тонны фосфора, углерода, аммиака и других химических соединений, ровесников Солнечной системы – ранее они вонючим черным панцирем обволакивали Греку-Скелета. Вся эта химия, как прекрасно понимал Шон Пробст, окажется бесценной в качестве удобрений для гидропоники.
Больше им уже никогда не придется беспокоиться обо всем том, что самым маниакальным образом занимало их мысли в последние пять лет: перигеи, апогеи, двигатели, топливо, вообще любое движение. Никакому болиду их здесь не достать. Даже если однажды Расщелина столкнется с камнем аналогичного размера, они, вероятно, это переживут.
Витамины, которыми загружали каждую каплю при запуске к Облачному Ковчегу, поставлялись из расчета на несколько тысяч человек населения. Хотя многое утрачено, оставшегося более чем достаточно, чтобы маленькая колония еще долго не испытывала недостатка в аспирине и зубных щетках.
Они во многом зависели от цифровых технологий. Невозможно долго прожить без роботов, выполняющих разнообразные задания, и компьютерных систем, управляющих всем комплексом. Производить новые микросхемы на замену старым они не могли. Однако капельмейстеры, которые все это предусмотрели, снабдили их огромным запасом комплектующих; если не транжирить, хватит на многие сотни лет. У них также имелись планы для полной перезагрузки цифровой цивилизации, когда для этого настанет время: в их распоряжении были машины, чтобы делать машины, чтобы делать машины, и руководства, как ими пользоваться.
Когда убедились, что все сиюминутные потребности полностью обеспечены, дискуссия обратилась к наиболее очевидной на данный момент проблеме. Все повернулись к Мойре.
– Мое оборудование пережило все без каких-либо потерь, – начала Мойра. – Последние три года для меня прошли довольно скучно. Все ко мне относились как к оранжерейному цветку. Время это я потратила, чтобы записать все мне известное о том, как со всем этим обращаться. Если завтра я вдруг умру, вы сможете разобраться. Очевидно, все мы – женщины. Семь из нас еще могут иметь детей. Или, точнее – производить яйцеклетки. Спрашивается, где нам взять сперму? Начнем с того, что девяносто семь процентов ее запасов, присланных с Земли, погибло при аварии в первый же день Каменного Ливня. То, что осталось, сохранилось лишь потому, что было распределено по десяти различным каплям. Все десять позднее ушли с Роем. Однако ничего из
