Так что почти четыре тысячелетия они все силы употребляли на то, чтобы количество людей в норе не превышало нескольких сотен. Отсюда и строгий контроль рождаемости. Благодаря энци, они знали все о контрацепции, но не могли производить ни презервативы, ни противозачаточные таблетки, так что знания эти оставались балластом. Пришлось прибегнуть к строгой морали, запрету общения между полами, хирургической стерилизации. Эту операцию, как и все остальные, проводили без анестезии (запасов медикаментов хватило ненадолго – всего на несколько лет после Ноля). Очевидно, они в совершенстве овладели акупунктурой и умением крепко стискивать зубы.
С одной стороны, они должны были сразу заметить, что Каменный Ливень идет на спад, поскольку грохот ударов наверняка доходил до самых стен Норы. С другой стороны, это было несложно проворонить, так как даже самые масштабные перемены занимали несколько поколений. Однако диггеры тщательно регистрировали частоту и силу ударов, что позволило им вычислить спад в конце четвертого тысячелетия. Наконец решили, что ничего страшного не случится, если пробить горизонтальный тоннель – штольню. Предполагалось, что на таком крутом склоне обломки, выброшенные из ударных кратеров, не удержатся, и он будет свободен. Расчет был в целом верен, но таких обломков у подножия горы навалило выше, чем ожидалось, и штольня чуть было в них не уперлась.
Впрочем, этого было достаточно: через штольню можно было выталкивать вынутую породу и за счет этого расширять Нору. Атмосфера все еще была не пригодна для дыхания, поэтому, когда не нужно было выбрасывать мусор, штольню герметизировали, чтобы ядовитые испарения не проникали в вентиляционную систему, за которой так тщательно следили почти четыре тысячи лет. В принципе, система была практически та же, что на орбиталищах. Двуокись углерода удаляли посредством зеленых растений и химических поглотителей. И то, и другое нуждалось в питании: для реакции в поглотителе требовался нагрев, а для растений – свет. Поскольку доступа к солнцу не было, энергию получали из геотермальных источников. Необходимые механизмы, которые уходили глубоко в гору, построили еще Руфус и его соратники. Поддержание этой системы в рабочем состоянии было постоянной обязанностью каждого обитателя Норы все время, что они там провели.
Когда подошел к концу запас светодиодов, возродили древнее искусство изготовления ламп накаливания, а энци объяснили тонкости. Диггеры научились вручную выдувать стеклянные колбы и закручивать нити накаливания. Так же подходили и к другим вещам, в которых остро нуждались.
Тэ не особо разбирался в технике, поэтому в подробности не вникал. Кто-нибудь с инженерным складом ума наверняка бы неделями пытал Сонар- Таможню, как же диггерам удавалось выжить, пользуясь только тем, что было доступно под землей. В настоящей ситуации гораздо важнее было получить общее представление о культуре диггеров и причинах их поступков.
Потребность в жестком авторитарном строе была очевидна. Любая власть, чья основная цель – не давать людям трахаться по желанию, должна быть жесткой. Живи эти люди в каком-нибудь плодородном раю вроде дельты Нила, они бы могли подвести под это запутанную религиозную догму. Однако они оказались заложниками гигантской машины, которая убила бы их, случись хоть малейший сбой, поэтому вынуждены были создать общество, где роль Духа играла инженерия. Вольфрам, собранный запасливым Руфусом, был не бесконечен, и его нужно было расходовать бережно и экономно, чтобы потомки в течение тысяч лет могли производить лампы для выращивания растений, которые давали пищу и воздух. И так далее и тому подобное, какую сферу жизни ни возьми. В каждый момент времени у них было тридцать энци: десять, девятнадцать и одна. Еще тридцать обучались у них в подмастерьях. Роли остальных тоже были раз и навсегда распределены: мать-детородительница, стеклодув, иглотерапевт, крутильщик нитей, выращиватель картофеля, ремонтник насосов и так далее. В структурном и культурном отношении общество диггеров представляло собой теократию Бронзового века, только без веры в Бога или сверхъестественные силы.
До сих пор особых отличий от орбитеров, живших в первые два тысячелетия после Ноля, не наблюдалось, и это ненадолго вселило в Тэ надежду, что он быстро разберется в хитросплетениях культуры диггеров. Это заблуждение вскоре развеялось. Да, первые орбитеры вынуждены были выживать в тесноте и так же сильно зависели от технологий, как и диггеры в своей Норе, но на этом сходство заканчивалось. Орбитеры всегда видели, что происходит на планете, и уже через пару тысяч лет смогли как-то влиять на ситуацию. Даже в самые отчаянные времена их не покидала надежда, что когда-нибудь они снова вернутся на Землю. Диггерам же оставалось прислушиваться к громким ударам и вести их учет на бумаге (натуральный хлопок, рН-нейтральная!), а также каждые несколько лет сравнивать данные с тем, что зафиксировали предки парой веков ранее. Первые четыре тысячи лет надежды на светлое будущее воспринимались как идеалистический бред, и того хуже – как открытое предательство веры диггеров, поскольку оптимисты страдали тягой к неоправданным рискам и излишней трате ресурсов.
Становилось ясно, что эти тысячелетия протекали ужасно блекло. Но изменения неизбежны, и такому обществу будет нелегко с ними справиться. Тэ особенно интересовало, как себя повели люди, после того как пробили штольню на поверхность и начали расширять свои подземные владения. На повседневную жизнь это едва ли повлияло, зато появилась хотя бы умозрительная возможность размножаться и создавать цивилизацию.
Так и случилось чуть более тысячелетия назад. Нора разрослась, и в ней могли проживать две тысячи человек. Позднее, около 4700 года, когда воздух на поверхности стал пригоден для дыхания, население выросло до десяти тысяч. Жили диггеры по-прежнему под землей, поскольку на поверхности делать было пока нечего.
В какой-то момент Комитет – так называется правящий совет – узнал, что в космосе обитает большое количество людей и активно осуществляет проект «ТерРеФорма». Диггерам ничего не стоило просто выбраться на поверхность и любым способом дать о себе знать. Однако вместо этого они единогласно решили спрятаться, скрыть места выработок и пресечь любые контакты с орбитерами. Оставался вопрос: почему? Сонар-Таможня, увы, ответить на него не
