— Ты выглядишь прекрасно. — Он постарался подбодрить, неправильно истолковав причину моей нервозности.
Мы кружились в танце, и иногда я замечала дам, что-то шепчущих на ухо друг другу. Они хихикали, прикрыв рот ладонью, и неотрывно смотрели в нашу сторону.
На вытянутых руках мы с герцогом сделали шаг в сторону друг от друга, а как только приблизились настолько, что я едва не коснулась носом его плеча, тихо спросила:
— Почему ты решил посетить этот бал?
Мы снова отдалились друг от друга, что дало мужу время на обдумывание своих дальнейших слов. Через несколько мгновений Ричард обхватил меня за талию, склонился над ухом, параллельно заставив совершать круговые движения, и прошептал:
— Кому-то ведь нужно приглядывать за тобой.
Я так и не поняла, что это было: забота или угроза?
Курдон — более спокойный танец, чем вальс. Со стороны он выглядел красиво: медленный ритм, плавно сменяющиеся движения, постоянный контакт партнеров.
Тем не менее танец все равно заставил нас изрядно попотеть.
Когда музыка кончилась, мы с Ричардом выдохнули одновременно. Не от облегчения, а потому что действительно устали.
Под раздавшиеся аплодисменты муж галантно повел меня к столику с напитками.
Пары вновь оживились, заиграла мелодичная музыка, и множество людей в пестрых нарядах, напоминающих распустившиеся бутоны цветов, закружили по залу.
Казалось, мы вернулись к прежней атмосфере сказки и веселья. Глотнув немного простой воды, я с удивлением обнаружила, что Ричард допивает уже второй бокал шампанского. Только после этого обратила внимание на то, что муж как-то странно напряжен.
— Провинциальные балы недостойны твоего внимания? — Я задала вопрос с легкой улыбкой, намекая, что это всего лишь ирония.
— Масштаб не имеет значения, потому что меркантильные монополисты не дремлют никогда, — не разделил моего настроения муж.
Не успела я даже удивиться такому враждебному настрою (ведь буквально несколько минут назад все было прекрасно!), как из ниоткуда появился улыбчивый молодой человек.
— Герцог Бёме! Ваша светлость! Для меня лестно познакомиться с вами!
Лицо Ричарда темнело на глазах.
— С кем имею честь? — Он высоко задрал бровь, одарив незнакомца надменным взглядом.
— Я виконт Хамерсет, ваша светлость, — нервно поклонился юноша. — Если позволите, мне бы хотелось обсудить с вами один невероятно прибыльный проект…
— Мы же на балу, виконт, — раздраженно отозвался муж, — неужели вы не хотите немного повеселиться?
— О, веселье предназначено для неугомонных леди, серьезным мужчинам пристало заниматься серьезными вещами, — ничуть не смутился юноша, но нервно сглотнул, когда на нем скрестились два наших скептических взгляда.
— Я бы хотел провести немного времени с женой, если позволите, — попытался увильнуть Ричард, нагло используя меня как громоотвод.
— Миледи! — воскликнул виконт, чем заставил меня вздрогнуть. — Вы знаете, сейчас графиня Вудбрайт устраивает игру, и все дамы ждут, когда вы к ним присоединитесь. Графиня просит прощения, что не может лично пригласить вас, потому что леди требуют ее присутствия, но очень надеется, что вы не откажете ей в чести лицезреть вас, — пафосно произнес он.
Вот именно в этот момент я начала понимать, почему герцог Бёме не любит балы.
Мы едва-едва станцевали наш первый танец, а нас уже разделили.
Господи! Мне рядом с мужем и пяти минут не дали побыть! Ну как тут почувствуешь себя принцессой, когда принца окружили деловитые мужчины с финансовыми темами, а меня чуть живьем не сожрали на безобидной игре в желания?
Все это происходило на террасе, куда я пришла по приглашению графини Вудбрайт. Увы, отказать я не могла. Репутация нашей семьи все еще не была восстановлена, и мама меня придушила бы, если бы своим поступком я запятнала ее еще больше.
Я надеялась весело провести время, коротая долгие минуты, пока Ричард был занят, но на деле оказалось, что играть никто не собирался.
За столом собрались модные, изящные, сияющие молодостью и красотой (графиня Вудбрайт была в их числе, так как своего шарма не утратила даже с возрастом) хохотушки-сплетницы. И так они перемывали косточки каждой пришедшей на бал девице, что я в какой-то момент аж раскраснелась от злости.
Джон Рут внутри меня негодовал.
Но Марита Бёме держала спину, смеялась, где надо, и всеми силами старалась, чтобы струна сдержанности не лопнула в самый неподходящий момент, а изо рта не полилась брань. Долго в таком состоянии я пребывать не могла, поэтому, когда почувствовала, что нахожусь на грани, вежливо сообщила, что отойду ненадолго в дамскую комнату.
