— Я слышала, что она сводит с ума? — уточнила осторожно.
Ричард отпил немного и посмотрел на меня с некоторой веселостью.
— Волнуешься?
— Конечно. Кому хочется быть замужем за сумасшедшим герцогом, — охотно ответила я и хмыкнула, протянув руку. Муж вложил в нее бутылку и проговорил:
— От тьмы с ума еще никто не сходил. Она как соединение огня и воздуха, может обжигать, может просто обволакивать темной поволокой.
Я вернула ему вино, а сама принялась отрывать виноградинки.
— Это тьмой ты оградил мою комнату, чтобы я не попала на гонки?
Ричард кивнул и тоже потянулся к винограду.
— И это тьмой ты защищаешь свой замок?
Его рука замерла на полпути.
— Откуда ты знаешь?
— Стражники обходят только сад, а к замку не приближаются. Но ты бы не оставил его без охраны, я и подумала…
Муж хмыкнул и схватил гроздь винограда.
— Не мог же я допустить, чтобы они видели, как некто неизвестный выбирается из покоев герцога. Еще? — Он протянул мне бутылку.
Я взглянула на его слегка опустившиеся уголки губ и поняла, что за словами стоит что-то другое. Нахмурилась, пытаясь сообразить, что именно.
Потом как-то неожиданно даже для самой себя вспомнила про урков. Возможно, это дополнительная защита, установленная после нападения.
— Сейчас, правда, замок не защищен, — чуть громче, чем следовало бы, сказал Ричард, словно привлекал мое внимание. — Я могу поддерживать стихию на расстоянии, но это слишком тяжело. Марита. — Он потряс бутылкой.
Я смущенно улыбнулась, забрала ее, отпила немного и поморщилась от горьковатого привкуса.
— Ты решил меня напоить, да? — спросила иронично.
— Идея с вином была твоя, — открестился муж от несправедливого обвинения.
Я перестала улыбаться и снова ушла в себя, уставившись на простыни. То ли алкоголь так на меня подействовал, то ли что-то еще… но я грустно вздохнула. Поймала на себе озадаченный взгляд мужа. Вздохнула еще грустнее.
— Что-то не так? — осторожно уточнил Ричард.
Я пожала плечами, вернула ему бутылку и разлеглась на кровати, запихнув голые ступни под простыню, чтобы не мерзли. А потом сказала:
— Во всем виноват хлеб.
Повисла пауза. Я задумчиво разглядывала потолок, пока настороженное лицо мужа не загородило весь обзор.
— Что это значит?
— Ну, твой хлеб, который ты скормил Феньке. Из-за этого я называю тебя заклинателем драконов. Потому что мой хлеб Фенька не ест!
Ричард посмотрел на меня с легким удивлением, переварил мои слова и вдруг улыбнулся.
— Во всем виноват хлеб? — уточнил со смешинкой в глазах.
— И ничего смешного в этом нет, — обиделась я. — Ты управляешь чужими драконами. Я, может, и мало о них знаю, но уж об этом-то всем известно: драконом управляет его всадник. Никто больше. И тут ты!
— И хлеб.
Я зло прищурилась, намекая, что за такие шуточки могу и в глаз дать.
Ричард засмеялся, пришлось отвести взгляд, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Дорогая, я не управляю чужими драконами. Просто обладаю у некоторых авторитетом, а это заставляет их расценивать мои приказы как беспрекословные. Для Феньки я был именно авторитетом. К тому же у меня есть хлеб.
— Он мелкий еще и очень ранимый. А я покусился на то, что, возможно, только его.
— Это на меня? — польщенно спросила я.
— Нет, на хлеб, — с каменным лицом ответил Ричард.
Я возмущенно ударила его по груди. И зачем только вообще сказала про этот хлеб?!
— Что ты в него подмешиваешь? — спросила, обиженно надувшись.
— Ничего, — ответил муж, и выглядело это вполне честно.
— Как это ничего? Почему твой хлеб он ест, а мой нет?
— Потому что дело не в хлебе.
Ричард склонился ниже и очень нежно, совсем слегка, прижался к моим губам. Я только-только приоткрыла рот, чтобы ответить, как поцелуй
