обе тебя любим.
У следователя были усики.
Они уже давно вышли из моды и выглядели даже забавнее, чем лощеные бакенбарды. Грозный мужчина напоминал человека, застрявшего в прошлом веке. Симпатии он не вызывал. Особенно неприятным показался его цепкий взгляд.
— Меня зовут Роберт Тиль, я заведую Канцелярией особо тяжких преступлений при его величестве. Прежде чем перенаправить преступника в столичную тюрьму, я вынужден составить протокол и взять ваши показания.
Я медленно кивнула и осторожно расправила складки платья.
— Вы хорошо себя чувствуете, миледи? — насторожился господин Тиль. — Может быть, водички?
— Все хорошо, благодарю, — покачала головой.
Посмотрела на огромную стоику бумаг на его столе. Перевела взгляд на шкаф. С полок выглядывали неровно сложенные листы. Голова немного кружилась.
— Вы сможете описать, что произошло в ту ночь?
— Конечно, — слегка кивнула. — Я шла по Ринвер-стрит…
— Сколько было времени? — тут же вклинился следователь, что-то черкая на бумажке.
— Не знаю. Была ночь.
— Что вы делали ночью в Буклоне? — насторожился он.
— Следила за своим мужем, — ответила сухо. — Пожалуйста, не вносите это в протокол. Я чувствую себя неуютно, поскольку информация может просочиться за пределы этих комнат.
— Простите, но это слова свидетеля, на их основе ведется суд, и…
— Тогда я вынуждена прервать нашу беседу, — оборвала его на полуслове.
— Хорошо, — недовольно вздохнул Роберт Тиль и отложил бумагу. Встал и совсем не в джентльменской манере уселся на краешек стола. — Почему вы следили за мужем?
— Подозревала его в измене.
— Вы поймали его с поличным?
— Нет, он посещал петушиные бои.
— Что было дальше?
— Я возвращалась к кучеру, когда произошло… это. — Мне с трудом удалось сохранить выдержку.
Господин Тиль прищурился, изучая меня, словно подопытную крысу.
— Что он с вами сделал?
— Ничего. Мне повезло, в это же время муж проходил той же дорогой.
— Занятное совпадение.
— Вы правы. Я мало что запомнила о той ночи. От вида крови мне стало плохо, и я упала в обморок, а очнулась уже в родном замке.
— Как вы думаете, почему он напал на вас?
— Я думала, вы здесь именно для того, чтобы узнать.
Роберт хотел что-то сказать, но вдруг нахмурился и спросил обеспокоенно:
— Миледи, вам плохо?
Я прижала руку к горлу и выдавила:
— Простите, у вас нету… чего-нибудь…
Договорить так и не смогла. Панически оглядела комнату и сама поняла, что приемлемого — нет. Поэтому вскочила на ноги, подбежала к декоративной вазе и склонилась над ней. Меня тошнило.
— Боже милостивый, какой конфуз, — виновато проговорила, когда немного отпустило.
— Ничего страшного, миледи. На допросах и не такое случается. — Роберт сохранял железную выдержку.
— Прошу прощения, мы возместим все убытки. Надеюсь, вы не станете настаивать на продолжении разговора? — ухватилась за подвернувшуюся возможность сбежать.
— Конечно, не смею вас больше задерживать, — поспешно закивал господин Тиль. — Ваш муж сейчас в приемной.
— Благодарю. Еще раз прошу прощения.
С искренним вздохом облегчения покинула комнату следователя. Но как только оказалась в коридоре, направилась в противоположную сторону от того места, где меня ждал муж. У Буклона не было достаточного финансирования, чтобы строить множество разных зданий для похожих нужд. Тюрьма
