у них на особом счету.
— Я — офицер военного времени. Был направлен в школу прапорщиков, как имеющий образовательный ценз, — отмел косвенное обвинение Николаев. — Не война, и это… жил бы мирно. А тогда всех призывали. Но у одних имелись возможности и связи устроиться в земгусары, а у других — нет.
На самом деле желание поступить Николаев высказал сам под влиянием охватившего всю страну патриотизма. Еще переживал, что война закончится без него. А оно все повернулось…
Но воевал честно, как сейчас честно пытался бороться с преступниками. Оставался в полку едва не до последнего, когда все уже развалилось и никакого смысла оставаться не было.
Не слишком приятно вспоминать последние армейские дни. Толпы солдат, сегодня решающих одно, завтра — другое, демократизация, полковые комитеты, выборность начальства…
Даже замаячила перспектива карьеры — поручик Николаев большинством голосов был выбран вначале командиром батальона, затем — полка, разве что полк уже представлял собой одно название. Да и отношение выборщиков могло поменяться в любой момент. Не угодишь — пойдешь в кашевары. Если просто не шлепнут, пользуясь полной безнаказанностью. Но тут большинством голосов полк был вообще упразднен, имеющиеся денежные суммы и имущество поделены, а дальше — возвращение в родную Сибирь, весьма скоро ставшую независимым государством. Оказалось: без императора империя существовать не может. Или ставший первым и последним президентом России Чернов обладал редким даром разваливать все, что только сохранилось в течение долгого — целый год — бардака.
Многое ли сохранилось? Ни армии, ни промышленности, сплошная говорильня да несметные толпы недавних защитников родины, вооруженных, злых, не ввергнувших страну в гражданскую войну по единственной причине: главаря не нашлось. Постреляли, побуйствовали, да потихоньку успокоились. Относительно, и все же…
Мыканье без работы, мелочная торговля ради куска хлеба, и уж потом волею капризной судьбы — предложение пойти в народную милицию. Там требовались грамотные люди. Почему было не пойти? Когда вокруг безработица, даже не слишком большое жалованье — дар небес.
Только работы чересчур много, и не похоже, чтобы ее когда-нибудь стало меньше. Даже удивляешься порою — жили же как-то раньше. Нет, и воровали, и убивали, но меньше настолько…
— Это не мне доказывай, — вздохнул начальник.
Сам он спокойненько отсиделся в тылу, зато резко выдвинулся в революцию. Не на первые роли, которых на всех не хватает, но даже нынешняя должность начальника милиции, по старорежимному — обер-полицмейстера, настолько высока для человека, бывшего во времена оны всего лишь товарищем присяжного поверенного…
Но было ясно — на сей раз шишки достанутся ему. Товарищи по партии наверняка пропасть не дадут, а вот с хлебной должностью, возможно, придется расстаться.
— Ты уж поищи душегубов, будь добр, — с несвойственными ему просительными нотками вымолвил начальник. — У нас еще сутки есть с небольшим. Вдруг да найдешь?
— Поищу, конечно, — отозвался Николаев.
Только уверенности у него почему-то не было.
ГЛАВА 6
Москва
День весь пролетел в деловых хлопотах. Договор — договором, только до подписи надо пройти столько согласований, получить целую кучу справок, завизировать тут и там, — просто жуть. Но посмотреть — во всех конторах, учреждениях, управлениях восседает столько народа, что сразу становится все ясно. Надо же было приспособить к видимости дела бесчисленные толпы бездельников! Да половины из них еще не оказывается на месте, а итогом — от силы треть пройденных коридоров.
Если бы они все хоть находились в одном здании! А то мотайся, словно проклятый, по всему центру Москвы да благодари, что львиную часть хлопот взяла на себя принимающая сторона. Иначе вообще век тут куковать.
— Неизвестный предотвратил покушение! Несостоявшийся убийца допрашивается в Комитете!
Крики мальчишки-газетчика заставили поневоле вспомнить вчерашнее. Но вскользь, как уже промелькнувший эпизод. Мало ли что было в долгой жизни! Победить бюрократа намного труднее, чем одиночного несостоявшегося убийцу, а тут как раз перед глазами двери очередной конторы, скрывающей
