мне, что дела идут плохо и ей придется продавать дом.
– Что, серьезно? – спросила Эми.
Так она реагировала почти на все слова Кэтрин.
– Да. А у них трое детей. И с ее деньгами было не так-то просто найти другое жилье.
С момента последнего звонка Дайаны настроение Кэтрин заметно улучшилось. Этому способствовало маленькое чудо: Кэтрин молилась о звонке Дайаны, и розовый мобильник откликнулся.
–
– Дайана, а как мне относиться к… тем шестерым?
–
Кэтрин мысленно повторила слова сестры: «Истина небес – вот что исцеляет живущих на земле».
– Скажи, я избрана? Меня избрали, чтобы распространить эту весть?
–
После слов Дайаны на Кэтрин снизошел долгожданный покой.
Зато Эми с каждым днем волновалась все сильнее.
Поначалу Эми надеялась приберечь историю со звонками с небес для себя. Возможно, она бы даже получила премию и пощекотала самолюбие акул медийного рынка. Но после собрания горожан ее надежды полностью развеялись. В городишке паслись корреспонденты не менее пяти телеканалов. И не провинциальных, а общенациональных! Подумать только: колдуотерское чудо заинтересовало Эй-би-си. В десяти футах от Эми стоял сам Алан Джереми, живая легенда. На нем были джинсы, голубая рубашка с галстуком, сверху он небрежно накинул дорогую спортивную куртку с эмблемой Эй-би-си. В другое время Эми обязательно подошла бы к нему, возможно, даже попыталась бы пофлиртовать. Ведь такие люди, как Алан, могут одним щелчком пальцев помочь ей выбраться из болота провинциального телевидения.
Но сейчас Алан Джереми был ее конкурентом. Он захотел побеседовать с Кэтрин, и когда та спросила Эми, соглашаться ли на интервью, Эми мгновенно наложила вето, объяснив, что этот человек не заслуживает доверия. Зачем он притащился сюда из Нью-Йорка? Ясное дело, за сенсацией.
– Ну тогда мы и не будем с ним говорить, – решила Кэтрин.
– И правильно, – подхватила Эми.
Ее слегка грызла совесть, но она помнила слова Фила: «Вы должны идти на шаг впереди, поскольку были первой. Помните: ваши репортажи – наш самый впечатляющий материал этого года».
«Самый впечатляющий материал». Как давно Эми ждала своего шанса. Шанс появился, однако теперь со всех сторон напирали конкуренты, более опытные и лучше оснащенные технически. А Эми по-прежнему везде таскала свою громоздкую камеру и чувствовала себя дилетанткой. Что еще оскорбительнее: ее подминали те структуры, в которых она мечтала работать сама.
И потому Эми воспользовалась преимуществом, которого не было ни у Алана Джереми, ни у прочих медийных волков. Она буквально приклеилась к Кэтрин, сделавшись незаменимой. Эми вызвалась ходить за продуктами и выполнять разные поручения Кэтрин. Она же регулярно опорожняла почтовый ящик и утихомиривала собирающихся на лужайке перед домом. Эми вела себя как подруга и везде представлялась таковой. Несколько дней назад она фактически переселилась со всеми вещами в дом Кэтрин и теперь ночевала в комнате для гостей.
Сегодня они собирались поехать в больницу, чтобы навестить старика с прогрессирующей лейкемией. Он написал Кэтрин и попросил поделиться ее пониманием загробной жизни. У Кэтрин появилась мысль пригласить еще и пастора Уоррена, однако что-то внутри ее сказало «нет». Она достаточно сильна, чтобы самой побеседовать с этим человеком.
– Как ты считаешь, я права? – спросила она у Эми.
– Абсолютно права, – подтвердила та.
Сидя в больничной палате, Кэтрин держала за руки Бена Уилкса, семидесяти четырех лет, бывшего рабочего автозавода. Месяцы химиотерапии не прошли для него бесследно: Уилкс превратился в скелет, обтянутый кожей. У него выпали почти все волосы, щеки ввалились, а лицо состояло из сплошных морщин. Когда он открывал рот, казалось, кожа вокруг губ вот-вот треснет. Старик очень обрадовался приезду Кэтрин и проявил живейший интерес к ее истории.
– Что ваша сестра рассказывала о мире, который ее теперь окружает? – спросил Бен.
– Дайана постоянно называет тот мир удивительно прекрасным.
– А она рассказывала вам о правилах?
– Каких правилах? – не поняла Кэтрин.
– Ведь чтобы попасть на небеса, нужно соблюдать какие-то правила. Наверное, туда пускают не всех.
– Туда пускают всех, кто принимает Господа. – Кэтрин мягко улыбнулась.
