— Земский. Какой-то долбаный графоман.
— Погоди, погоди… — Мариола откашлялась. — Я читала его романы. Но ведь это же научная фантастика.
— Но он знает факты.
— Погоди. — Она никак не могла собраться. — Что-то такое вспоминаю, будто бы пару лет он делал программы про полицию на телевидении. Видимо, документы ему известны оттуда.
— Может и так. Тем не менее, возвращайся.
Девушка рассмеялась.
— Раз говоришь, пускай так и будет.
— Спасибо, честное слово, мне нужна помощь.
— Скорее всего, психолога, чтобы он помог тебе прекратить нажираться.
Их вел поляк, сосланный в Бреслау на принудительные работы. Он знал город, мог чего-то там сказать и по-немецки. Чтобы подлизаться, ему дали кусок похожего на холодец мармелада из советских поставок. Мужик вел их через лунный пейзаж, узкими проходами между кучами камней и развалин — вверх и вниз — нужно было смотреть под ноги, чтобы не застрять в какой-нибудь щели. Васяк тащил свой ППШ, у Мищука под курткой был трофейный шмайсер. Оба сунули в карманы служебные «тэтэшки». Бискупин был Диким Западом, хотя, на самом деле, располагался в восточной части Вроцлава. Он был менее всего разрушен, так что мародеров и вервольфовцев тут было не счесть. Стреляли из всего, что только способно было пулять. В управлении ходили слухи, что в джип Безопасности выпалили чуть ли не из фауст-патрона. Только байки о том, что в милиционеров стреляли из тяжелых пулеметов, наши герои рассматривали в качестве легенд. И кому из мародеров хотелось бы таскаться с такой тяжелой заразой? Единственное, что видели лично, это когда в грузовик грохнули из американской базуки. Еще, возможно, когда в сторону управления бахнули из английского PIAT'a[12]. Только то уже были городские партизаны, Армия Крайова, а не мародеры. Последних они опасались больше всего. Партизан еще имел свою честь, мародер — никакой. Они допрашивали одних и других — если удавалось схватить. Разница была принципиальная. Партизан шел на дело с четко определенной целью. Он мог убить, но не случайного человека, а только конкретного. Мародер же валил всех, потому что был залит самогоном по самые уши. Немцы тоже стреляли во всех, но их было меньше всего. К тому же, сплошные молокососы. Достаточно было дать по ним очередью, и они уже драпали.
Когда они добрались до чудовищных размеров аэродрома, устроенного на месте Грюнвальдской площади[13], для чего снесли самый красивый в городе квартал учебных заведений, то долго не могли отдышаться. Мищук объявил привал. Васяк вытащил из кармана американских военных брюк банку консервов, присланных англичанами в рамках помощи. Консервы были немецкие, захваченные из складов Вермахта где-то на западе. Съели по парочке сардин. Только голод не утолили, так как хлеба ни у кого не было. Задымили странным бразильским куревом — тоже из поставок. То ли папиросы, то ли сигареты были коричневыми и очень толстыми. Кроме того, они были чертовски крепкими, от них кружилась голова.
— Это не сигареты, — пояснил им проводник. — Это сигары. Я сам видел у немцев. Дым от них не вдыхают, а пыхают.
— Чего делают?
— Ну, пыхают. Как трубку.
— Никогда в жизни не курил трубку. Как это делают? — повторил он.
— Что?
— Ну, пыхают.
— О Боже! Дым в легкие не втягивают, а только в рот, и сразу выпускают.
— Не понял. Тогда на кой курить что-то подобное?
Проводник не знал, как бы объяснить. Он пытался и так, и сяк…
— Ну… ну… В этом стиль, элегантность, класс.
— Звезди, — Васяк махнул рукой, глубоко затянулся и выпустил дым. — Вот у меня класс — рабоче-крестьянский. — Тут он расхохотался. — А если б кто из элегантных махорочку закурил, нам бы пришлось его в больничку тащить. Или сразу на кладбище!
Мищук тоже фыркнул.
— Я так вообще самокрутки из соломы курил, а бумажка — из газеты.
— Так в них же нет никакого никотина, — проводнику рассказ показался фантастикой.
— Не знаю, чего там нет, зато дыму сколько влезет. — Мищук тяжело встал. Он и вправду очень устал. В американской куртке, из-под которой выглядывал шмайсер, и с сигарой во рту он был похож на мафиози.
Именно за такого и принял его выскочивший из-за развалин русский патруль.
—
К счастью, в отделении имелся предусмотрительный человек, который знал, что русские размещаются в здании Политехнического института. Устроил,
