— Так у нас же был валик. Хочешь намыливать лицо грязным валиком?
— Не хочу. Я хочу воспроизвести определенную ситуацию. Я хочу иметь мыло.
Они начали поиски.
И ничего! Перешерстили весь шкафчик в ванной. Оба они страдали от аллергии. Тщательно проверяли этикетки моющих средств. На каждой четко было написано, что производитель гарантирует отсутствие мыла в «моющем средстве». Так они же сами выбирали! У них было японское молочко для ухода за кожей лица фирмы «Шисейдо», очищающий тоник с водорослями, гель с микрогранулами и субстанцией для стягивания пор, пенка, очищающая изнутри, что бы это ни означало; а еще скраб с молотыми морскими ракушками. Каждое средство с полнейшей гарантией отсутствия мыла в своем составе.
— Так откуда мне взять тебе мыло? — спросила Мариола, которую ситуация уже крепко достала.
— А мы ничего не свистнули из какой-нибудь гостиницы?
Мариола задумалась. Потом отправилась к гардеробу.
— Возможно, ты и прав. — Она принесла дорожную сумку Славека, в которой начала поиски с большим опытом. — Есть! — вытащила она маленький брусочек. Есть. А к этому еще полотенце, халат и салфетка, чтобы заворачивать вино. — Она помолчала. — Тогда, на кой ляд мне было надевать пальто? — Она заглянула в глубины сумки. — Еще мы украли разовые шампуни, гель для душа и ложку.
— Вот видишь, склеротичка!
— Боже! Но я не помню, откуда мы это свистнули.
Славек прикрыл глаза, интенсивно размышляя. В Египте? В Закопане? Или на Мадейре?
— Я тоже не помню. Неважно. Теперь соберись!
Мариола всплеснула руками.
— Что мне делать?
— Хельга, приготовь мне все для бритья, — цитировал он дневник Грюневальда. Шаг за шагом.
— И в чем я должна приготовить тебе бритье?
— В мисочке.
— Так у нас же нет.
— Тогда в чашке.
— Их у нас тоже нет. Может, в кружке? Только свою любимую я тебе не дам.
Тут она стукнула себя по лбу. На полке нашла большую коробку с сервизом от Розенталя, который получили в подарок. Но не пользовались, потому что пользоваться каждый день считали слишком дорогим удовольствием.
— Подай мне бритву.
— Господи Иисусе. Да я ее, может, видела всего раз в жизни!
— Не усложняй. Гони станок.
— Так у тебя же только электрическая.
— Тогда давай свою пластмассовую, которой бреешь ноги. И спокуха, всеми своими бактериями мы уже давно обменялись.
Мыло в чашке разводиться не желало, напоминая кусок бетона. Разбалтывание его свернутой газетой, попытки расколоть ножом, даже помещение в микроволновую печку ничего не дало. Тогда Сташевский позвонил приятелю — физику. Тот несколько минут давал обширные пояснения относительно того, почему мыло не разводится. В общем, все сводилось к тому, что мыло было слишком высокого качества. С дешевым никаких проблем не было бы, а вот это, наверняка, было
Славек не знал, что делать. Намылить в руках, а потом перенести пену на лицо? Но ведь Грюневальд четко писал про мисочку. Это и вправду важно? Он не имел ни малейшего понятия.
— Хельга! Вызови мне извозчика.
Та, все еще заинтересованная, подошла к ноутбуку. Быстро стучала по клавишам. «Гугль», «поиск». Во всем Вроцлаве осталось где-то с пяток извозчиков с настоящими лошадями и колясками. Все на Рынке, исключительно для туристов[47]. Мало шансов, чтобы кто-то из них мог прибыть на Карловице в течение какого-то приемлемого периода времени. Тут она наморщила лоб.
— Славек! Господи! Ведь сегодня у нас третье мая[48].
— Блин, а у нас нет флага!
— Есть! — Мариола снова помчалась к гардеробу. — Я же купила в прошлом году.
Она вернулась с государственным символом, надетым на палку от швабры, привязала его проволокой к балконным перилам и дополнительно закрепила скотчем. В вопросах импровизации Мариола всегда была хороша. Флаг хлопал на ветру. Славек, салютуя, приложил руку к голой голове. Так, чтобы только проявить уважение. Его мучило что-то другое. Он снова засел за акты и горячечно перелистывал страницы. Сначала дневник
