вместе с СССР? Возможно, мне так только кажется, но они, вроде, торчат с другой стороны фронта.
— Италия с Японией.
Кугер только рукой махнул.
— А ты знаешь, что такое триста тысяч поднятых вверх рук?
— Не знаю.
— Это итальянская армия, идущая в наступление.
Даже Грюневальд усмехнулся.
— А Япония находится слишком далеко, — продолжал Кугер.
— Они сражались с Россией!
— Это так, но сейчас перед ними большая проблема. Не хочу быть плохим пророком, но эта проблема, по-моему, их придавит.
— Тебе бы только ничего не делать.
— Ну да. Ничегонеделание было бы неплохим выходом из ситуации. Только это нужно было делать еще до войны. Сейчас уже поздно.
— Изменник!
— Нет. Просто я читаю слишком много газет. И, к сожалению, даже из официальных сообщений могу делать выводы.
— Перестань!
— Так, так. К примеру, я читал, что японцы направили на США две тысячи бомб. Но, поскольку близко к континенту подобраться не могли, эти бомбы они подцепили к воздушным шарам и воспользовались ветром. Якобы, одна из них сделала воронку в клумбе, а вторая свалила дерево в национальном парке. Остальные не долетели.
— Не язви.
Но инстинктивно он представил эти две тысячи бомб на воздушных шарах. Его германский, прецизионный ум быстро вычислял соотношение территорий, занятых промышленными зданиями или городами к неугодьям, лесам и полям. Его германский разум запротестовал против чужой глупости. Или акта отчаяния.
— А почему бы и нет? Но мне интересно, какие бомбы американцы сбросят на Японию, причем, не цепляя их к воздушным шарикам. — Кугер вынул из ящика стола атлас мира и начал его перелистывать. — Ну, Токио, это само собой, а потом ближе всего у них Хиросима, Нагасаки и парочка других. Посмотрим, что они выберут. Только ведь они тоже денежки считают. Скорее всего, полетят поближе.
— Ну да, ну да. — Грюневальд сел на стул для допрашиваемых и тоже скорчил издевательскую мину. — А еще американцы прибудут в Германию. Маршируя по дну океана! — расхохотался он.
— А зачем маршировать? Не лучше ли приплыть на корабле?
— Наши подлодки их топят!
— Тогда пускай они еще научаться летать, чтобы топить их самолеты.
—
— Я верю в чудеса. А кроме того, раз в своей собственной стране я ничего плохого не сделал, так чего мне опасаться ареста? Я обычный, серенький чиновничек, который хватает воров. Работа такая.
— Ты оскорбляешь фюрера!
— Ты про этого идиота Гитлера? Который завел нас в это дерьмо? Я уже говорил тебе… Но ты мне не верил. Видал я его в заднице.
— Тииии… Тебя и вправду арестуют. — Грюневальд по-настоящему был напуган тем, что говорил Кугер.
Его приятель только пожал плечами.
— Ты действительно считаешь, будто здесь есть подслушка? Раз ты такой правоверный нацист, так чего ты боишься?
— Ты с ума сошел.
— Ответь.
Грюневальд поднялся со стула и начал кружить по кабинету. Трясущимися руками он вытащил сигарету, закурил. Но не ответил.
— Так ты хочешь узнать содержание письма от берлинского профессора? — спросил он через какое-то время, чтобы отвести внимание от идиотской и крайне опасной темы дискуссии.
— Хочу.
— Так вот. Через пару недель он ответил, что взрыв «изнутри человека» возможен. Достаточно проглотить перманганат натрия и выпить серной кислоты.
— О, Матерь Божья! — Кугер чуть не разбил себе голову, ударившись ею в документы, что лежали у него на столе. — Ты можешь представить себе человека, который жрет перманганат и запивает его кислотой? У него были бы фиолетовые губы и обожженная ротовая полость. Мы же ничего подобного не видели.
