Хаос: отступление?

– Возможно, она думает, что помогает, – сказала Эйприл. – И, возможно, это нас убьет. – Она открыла один флакон, высыпала его содержимое в банку с водой и размешала. Сестры здесь не было, спорить было не с кем, поэтому Эйприл перешла к той стадии, когда она проспорила, и сделала глоток.

Ее рот заполнил мерзкий вкус металла и мела в сочетании с приятной влагой. Она выпила все до конца, кое-что пролилось и потекло по шее, соединяясь в одну струйку между голыми грудями.

Доверившись ей, Реми последовал ее примеру. Отложив в сторону пустую банку, Эйприл заглянула под одежду. Там находились знакомые туристические рюкзаки, ее и Реми. Она вспомнила, как упаковывала их в своем доме в Мэриленде. Сестра тогда только сказала, что они отправляются в поход в Колорадо, на две недели. Вместе с рюкзаками находились упаковки сублимированного мяса, еще банки с водой, комплект первой медицинской помощи, пластмассовые цилиндры, наполненные маленькими белыми, желтыми и розовыми пилюлями, а также карманный нож ее сестры. Реми нашел пистолет и обоймы с патронами. В самом низу находился атлас – старые дорожные карты Американской автомобильной ассоциации. Атлас был открыт на одной странице, на которой чем-то красным, вероятно, губной помадой, был нарисован кружок. И наконец, там лежала запечатанная записка с именем Эйприл.

Пока Реми изучал карту, она распечатала записку. Внизу она сразу увидела подпись сестры – характерный росчерк женщины, которой, мягко говоря, не сидится на месте. Она вернулась к началу письма и стала его читать. Это было извинение. Признание. Краткая история конца света и роль Трейси в наблюдении за тем, как все это происходило.

– Мы проспали пятьсот лет, – сказала Эйприл своему мужу, когда дошла до этой части. Она читала ее, не веря своим глазам.

Реми оторвался от атласа и пристально посмотрел на нее. Его лицо выражало то, о чем она думала: «Это невозможно».

Пусть даже они подозревали, что провели без сознания несколько месяцев или больше, но пятьсот лет сна находились за пределами восприятия. Мысль о конце света было почти невозможно усвоить. Но то, что они при этом выжили, возможно, оставшись единственными на всей Земле, было уже полным безумием.

Эйприл продолжала читать. Небрежные каракули сестры повествовали о ситуации с продовольствием, о том, что они неправильно рассчитали время, которое понадобится миру для того, чтобы снова стать безопасным, чтобы воздухом снова можно было дышать. Она объясняла необходимость нормирования питания, поскольку припасов хватало на то, чтобы провести на другую сторону лишь пятнадцать человек. Когда Эйприл читала, она словно слышала голос сестры, словно видела, как она пишет эту записку – гнев нарастает, в глазах слезы, побелевшие пальцы сжимают ручку. А потом она дошла до этого момента:

«Люди, которые разрушили мир, находятся в Атланте. Я отметила на карте их местонахождение. Если ты это читаешь, значит, ты и те, кто еще остались в убежище, – единственные выжившие, кто об этом знает. Вы единственные, кто может заставить их за это заплатить. За всех нас.

Мне очень жаль. Я люблю тебя. Я никогда не думала, что так случится, и никто не может ничего вернуть – не может ничего исправить, но, возможно, существует такая вещь, как справедливость. Послание из настоящего мерзавцам, которые думали, что им это может сойти с рук. Которые думали, что мы до них не доберемся. Доберитесь до них за всех нас.

Трейси»

Эйприл вытерла со щек слезы – слезы печали и гнева. Реми разглядывал пистолет, который держал в руке. Заглянув в атлас, Эйприл увидела ничем не выделяющийся участок сельской местности возле Атланты. Она не имела представления, чего ожидала от нее сестра.

– Ты слышала? – спросил Реми.

Эйприл повернулась и посмотрела на дверь, которая вела в помещение. Ее ручка двигалась. Вот она наклонилась, затем рывком поднялась, потом снова наклонилась. Словно ребенок пытался ее открыть, и словно она была не заперта.

– Помоги мне спуститься, – сказал Реми, который начал поднимать ногу над краем контейнера.

– Подожди! – Эйприл схватила мужа за руку. В дверь заскреблись, затем послышалось нечто вроде рычания. – Пистолет! – прошипела Эйприл. – Ты умеешь им пользоваться?

* * *

В лесу хрустнула ветка – словно бревно щелкнуло в огне. Элиза остановилась и резко присела, пристально разглядывая подлесок. Она искала белые пятна. Легче всего заметить белые пятна по краям, а не темную кору укрытия. Вытащив стрелу из колчана, она установила ее на кишечную струну лука. Вот. Самец.

Между низких ветвей на нее смотрели угольно-черные глаза.

Элиза отвела стрелу назад, но направила ее в землю. Олени откуда-то знают, когда им угрожает опасность. Не раз она наблюдала, как они разбегаются, одновременно тщательно прицеливаясь, но все же делала ошибочный выстрел в дергающийся белый хвост, дразнящий охотников на кроликов