Я не знал, что конкретно случится с Дейрдре — но от наказания она не уйдет.
— Я понял, — тихо ответил я.
Аид кивнул.
— Ты вернешься в тот момент, когда я остановил время, — сказал он, — и на той же позиции. Ты готов?
Я медленно глубоко вздохнул.
— Думаю, мне стоило бы.
Его глаза замерцали, и он коротко мне кивнул, должно быть, одобряя.
И меня вновь поглотило чёрное пламя.
Глава 42
— Если какие-нибудь устройства и встроены в эту штуку, то я их не вижу, — почти шёпотом сообщила Вальмон и поднялась из-за алтаря.
Я начал немного беспорядочно озираться вокруг, моим глазам нужна была секунда или три, чтобы привыкнуть к новому освещению. Как и сказал Аид, я вернулся точно туда, где и был несколько фактических долей секунды назад.
Пять артефактов. Мэб обещала Никодимусу, что я помогу ему добыть Грааль. Но ни черта не сказала о других вещах. И значит, прямо здесь и сейчас мне нужно было держать от него подальше остальные четыре артефакта. Ник их ещё не видел и не мог знать наверняка, что они здесь. Нужно было их сохранить, но держать подальше любой ценой. Это означало убрать их из виду и по возможности разделить.
Но это означало ещё одну вещь. Это означало победу в игре, в которую меня втравила Мэб.
Или, как я теперь понимал, в игре, которую Мэб для меня организовала. Мэб специально подготовила мне такую цель, по которой я бы и при всём желании не промахнулся. Это была не очень аппетитная цель, но не всякая работа, которую мне приходилось делать, доставляла радость и проходила без сучка и без задоринки.
И я знал, как выиграть эту игру к удовлетворению Мэб. Но нужно было не только выиграть её, но ещё и выжить при этом.
Мысленно я перебрал все карты, спрятанные в рукаве.
Да. Если разыграть их должным образом, думается мне, шансы на победу у меня неплохие.
— Ну, ладно, — сказал я тихо, потянулся к алтарю и начал собирать артефакты. Ткань. Венок.
— Возьми это, — прошептал я, передавая их Вальмон. — Убери с глаз долой. Спрячь в рюкзаке, если выйдет. Или в каком-нибудь другом месте, если не выйдет.
Вальмон уставилась на меня широко раскрытыми глазами:
— Зачем?
— Нельзя, чтобы они попали не в те руки, — сказал я.
— Дрезден, — сказала она, — я пришла сюда за деньгами и местью, если выпадет такая возможность. Я здесь не ради правого дела.
На мгновение мои челюсти сжались, но затем я обратился к Вальмон начистоту:
— Анна, разве я когда-нибудь предавал тебя? Мне нужна твоя помощь. Кому ты больше веришь? С кем у тебя больше шансов выйти отсюда? С Никодимусом? Или со мной?
Она лишь долю секунды напряжённо смотрела на меня, прежде чем с коротким кивком взяла артефакты и начала засовывать их в рюкзак. Он был наполнен бриллиантами едва наполовину, и места там хватало.
— Эй, это что, Плащаница?
— Эта выглядит старше и более потёртой, чем та, что ты украла у Церкви, — сказал я, складывая ткань и запихивая её в карман плаща. Материал был тонкий, просто ужасно тонкий, и свёрток получился куда меньше, чем ожидалось. — Чёрт, похоже, следствие не ошибалось. Похоже, у церкви действительно есть подделки.
— Но разве в той, другой не чувствовалась сила? — спросила она.
— Да, но не так, как в этой. — Мои пальцы всё ещё дрожали от прикосновения к ткани. — Кроме того, речь идёт о силе веры. Достаточно много людей люди считали подделку настоящей святой Плащаницей, и этого было достаточно, чтобы дать ей силу.
— Похоже на жульничество.
— Не критикуй.
Она вскинула голову, и её глаза расширились.
