– Вижу «мессеры»! Заходят справа!
– «Маленькие», прикройте.
– Работайте, «большие». Прикроем.
«Яки» отвернули в сторону, где мелькали худые силуэты немецких истребителей, сцепились с ними, закружились в «собачьей свалке».
– Вижу цель! Набираем высоту!
Арьков потянул ручку управления на себя, и штурмовик неохотно пополз вверх, взбираясь на «горку».
Сверху открылся немецкий аэродром – пыльная взлетка, ряд «Юнкерсов», палатки, грузовики с боеприпасами.
– На боевом курсе! Приготовиться к атаке!
«Ильюшин» мягко перевалился и заскользил, скатываясь в пологом пике. Слева понеслись навстречу дымные трассеры «Эрликонов», но Арьков только зубы сжал. Не возьмешь!
Уже выходя из пике, он выпустил реактивные снаряды. Те понеслись редким веером, подрывая «лаптежников» на земле. Соседнее звено обстреляло цистерну с бензином, та рванула, окатывая огнем бомбы, аккуратно сложенные под тентом.
От взрыва топлива «Ил» качнуло, а когда стали взрываться бомбы, то удары воздушных волн отбросили самолет, словно исполинской подушкой заехали.
– Второй заход!
Покидая круг, штурмовики набрасывались на немецкие самолеты. Кончились эрэсы, в дело пошли крыльевые пушки и пулеметы. «Юнкерсы» в капонирах вздрагивали и подпрыгивали от частых попаданий, а пилоты с обслугой разбегались кругом, как тараканы, застигнутые на кухне.
Усмехнувшись такой ассоциации, Арьков подумал: «Тапком их, тапком!»
– Командир! «Мессер» на хвосте!
Капитан поморщился. Увлекся ты, однако…
Немецкий истребитель спокойно заходил сзади, и уже поводил носом, прицеливаясь. Надо полагать, торчавший пулемет не пугал гитлеровца – в люфтваффе уже насмотрелись на советские штурмовики с торчавшими сзади палками. Пугались немцы недолго, пока не поняли, что деревяшки не стреляют.
Но на этот раз они попались – «палка» застрочила, выдавая увесистые пульки в 12,7 миллиметра. Очередь разнесла «худому» всю морду, разбив мотор, изрешетив кабину. Истребитель завертел «бочку», да так и ввинтился в недалекую землю.
Второй желающий сразу шарахнулся, поняв, что русские не на испуг берут, да только не рассчитал – уйдя с линии огня, «мессер» был атакован «Яками». Мощным вооружение, стоявшее на «Як-1», назвать было трудно, но «худому» хватило.
И все же «маленькие» послужили в бою подтанцовкой – главную партию «сплясали» борт-стрелки. Арьков смотрел сверху на степь и налюбоваться не мог – одиннадцать костров и пятен гари насчитал он. Одиннадцать серых и черных шлейфов уходили к небесам.
– Уходим, мужики!
Штурмовики развернулись над разгромленным аэродромом и потянули на юг.
«Горбатый» сел тяжеловато, все-таки немецкие пулеметы изрядно порвали обшивку на крыльях, уже и каркас проглядывал, как кости на израненном теле.
Арьков вылез из кабины, спрыгнул на землю – ноги подогнулись, и он едва не упал.
– Гарин, вылазь! – весело заорал он. – Ты их сделал!
Он подошел поближе.
– Гарин… Эй…
Стрелок молчал, уткнувшись головой в пулемет. Кровь из пробитой головы заляпала борт черными мазками.
– Командир! – подбежал старшина Шагин. – Как мы их, а?!
Арьков ничего не ответил, лишь молча стащил с головы шлемофон. Пилоты подходили и тоже обнажали головы.
Было тихо, только ветер шуршал сухой травой и ворошил мокрые волосы.
Инкин всегда поражался сухопутным стратегам, которые мыслили исключительно в понятиях «земной тверди», не принимая во внимание водные просторы.
Такое впечатление, что для них на глобусе не существует океанов, а о пароходах они имеют самое смутное представление.
Эти стратеги нудно перечисляют пути снабжения немецкой армии боеприпасами и всем прочим, потребным для исправного ведения блицкрига, наблюдая на картах лишь железные да шоссейные дороги. Чтобы перевезти все грузы, нужны сотни эшелонов и десятки тысяч грузовиков.
Вот только немцы и прочие европейцы, когда кривятся, говоря о русском бездорожье, как-то забывают о том, что в самой Европе далеко не везде проложены шоссе, а самый главный путь для снабжения группы армий «Юг» называется Дунай.
