Эта великая река начинается в Германии. Именно там, в Баварии, в Венгрии, и начинается погрузка – тысячи теплоходов и барж сплавляются в Румынию, где и выгружаются.
Когда Октябрьский занял Добруджу, снабжение дало сбой, и это стало дополнительным фактором долгого стояния 11-й армии вермахта – интенданты спешно искали новые пути доставки снарядов, патронов, провизии, горючего, но ничего, кроме железной дороги, ведущей через Львов, не нашли.
Железнодорожники задыхались, партизаны бесчинствовали – весело было.
Почему немцы с румынами так настойчиво ломились в Одессу? Да потому что это – порт, самый близкий к Дунаю. Станут речники-дунайцы разгружаться в Одессе – 11-я, 6-я и 17-я армии вермахта, 1-я танковая армия Клейста сразу вздохнут свободнее, ибо поставки горючего и прочего станут регулярными и полновесными.
Однако Приморская армия удерживала Одессу, и тогда вермахт ринулся за Днепр, прорывая советский Южный фронт, занял Николаев, Очаков и Херсон. Теперь дунайские пароходы могли идти в Николаев и разгружаться там. Тоже вариант, хотя и посложнее, подальше, подороже. Можно было и вовсе следовать с Дуная на Днепр и накачивать, накачивать немецкие армии снарядами и бензином. Но и этот план провалился!
А все дело в Тендровском боевом участке, отдаленном «филиале» Одесского оборонительного района.
ТБУ занимал Тендровскую косу на юге, остров Березань и Кинбурнскую косу на севере – и преграждал путь немцам в Днепро-Бугский лиман.
Еще 15 августа начальник Генштаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер писал: «В портах Варны и Бургаса на борту судов находится 65 тысяч тонн снабженческих грузов. В первую очередь необходимо как можно скорее доставить для 11-й и 17-й армий в Одессу и Херсон 15 тысяч тонн боеприпасов, 15 тысяч тонн продовольствия, 7 тысяч тонн горючего». Не вышло!
На Тендре установили стационарную батарею из трех 130-миллиметровых орудий, перебросили пару зенитных дивизионов и батарею 122- миллиметровых гаубиц. Под защитой бетонных фортов базировалась 2-я бригада торпедных катеров. На косе построили посадочные площадки для истребителей 73-го ИАП и форты открытого типа – громоздили по одному-двум земляному валу, прикрытых рвом, за валами устанавливались по двадцать- пятьдесят орудий.
17 октября силы ТБУ возросли за счет кораблей Дунайской военной флотилии – мониторы и бронекатера должны были прикрывать фланг со стороны лимана.
Инкин только головой покачал, когда сошел на берег Тендровской косы. Песок да трава, ни единого деревца, а все возвышенности – это валы. Самые высокие, пятиметровые, еще турками были накопаны, во времена Суворова.
Весь берег усыпан ракушками, они хрустели под ногами.
Взобравшись на вал, Инкин глянул на безлюдный пляж, что тянулся до самого горизонта – ровный, гладкий… Ну, не совсем гладкий – вон сколько воронок «нарыто».
Бомбят Тендру постоянно… и не всегда безнаказанно.
Старлей усмехнулся, глядя на остов «Юнкерса», зарывшийся в песок. Долетался.
Инкин постоянно оглядывался на флотилию, причаленную к хлипким пирсам. Впрочем, море не особо качало кораблики – флотилия уместилась внутри просторной лагуны, отгороженной от большой воды узкой песчаной косой, как молом.
Ага, засемафорили…
Старлей бегом спустился с вала и поспешил на монитор «Бессарабия» – его родимый бронекатер так уделали бомбы и снаряды, что не выдержала посудина, затонула.
Правда, горевал Инкин с командой недолго – Абрамов доверил старлею трофейный монитор, пообещав, что галунов прибавится[34].
Перебежав по сходне, Аркадий оказался на палубе.
Башни со 120-миллиметровыми орудиями поражали не слишком, а одну из трех гаубиц даже пришлось демонтировать. Сняли и пару 66-миллиметровых пушек. Зато освободилось место для башенно-палубных установок для 132-миллиметровых реактивных снарядов, а также целого «выводка» зенитных автоматов в 37 и 20 миллиметров. Мало того, рукастые механики еще и зенитный прожектор присобачили, да какой! 120-сантиметровый, имевший синхронную связь с визиром 1-Н. Этот «фонарик» с осевой силой света в 490 свечей доставал на восемь километров!
Впрочем, больше, чем оружие, уверенность внушало бронирование – монитор опоясывался листами катаной брони толщиной в 40 миллиметров, а палуба, башни и рубка были защищены плитами в 75 миллиметров.
«Бессарабию» строили еще в Австро-Венгрии, двадцать пять лет тому назад и толк в броненосцах знали…
– Командир на мостике! – объявил Брагин.
В рубке было тесно, хотя, конечно, с катером не сравнить – хоть танцуй.
Инкин покосился на рулевого. Сперва его напрягало, что половина команды была ему незнакома, но вторая-то половина пришла вместе с ним, и близость «своих» катерников успокаивала.
