– Доложить готовность к бою и походу.
Помощник и командир БЧ-2 Илья Малеев отрепетовал команду, и по всему кораблю разнеслась череда докладов, словно эхо прошло.
– Корабль к бою и походу готов! – доложил Илья.
– По местам стоять, со швартовых сниматься.
– Есть по местам стоять, со швартовых сниматься!
– Отдать швартовы.
Боцман со швартовной командой тотчас же исполнили приказ.
– Сигнальщик, отмашку!
– Сигнал прошел, на «Ростовцеве» отмашка.
Инкин, ощущая подошвами дрожь, пущенную дизелями, скомандовал:
– Право руля.
– Есть право руля!
– Правая. Вперед самый малый.
– Есть правая. Вперед самый малый.
Звонковая трель машинного телеграфа прозвучала кратко и деловито.
– Руль право двадцать. Обе машины вперед самый малый.
«Бессарабия» плавно двинулась вперед, малость укатываясь вправо. А вот и пролив в разорванной косе.
– Руль прямо.
– Есть руль прямо.
Миновав протоку точно посередине, монитор вышел в Тендровский залив.
Над головой реяли чайки, потом пролетело звено других «чаек», истребителей с Крыма. Краснозвездные самолеты очертили круг над Тендрой и пошли на посадку.
Небо хмурилось, и рваные тучи словно передавали цвет морю – воды тоже поугрюмели. Впрочем, бури не ожидалось, да и ветер дул не сильный.
– Что видно? – спросил Инкин.
– Ничего, товарищ командир! Пусто!
Старлей положил руки на леера. Флотилия не просто так вышла в море – ожидались «гости». Из Бургаса шли болгарские транспорты «Шипка» и «Варна», из Констанцы – румынские «Сучава» и «Каварна». В трюмах они везли боеприпасы и продовольствие для 17-й армии вермахта и следовали в Николаев.
Конвой охраняли болгарские миноносцы «Дързки», «Строги», «Смели» и «Храбри», а также две румынские канонерки – «Сублокотенент Гикулеску» и «Капитан Думитреску».
Одни немецкие холуи стерегли других холуев.
Мониторы «Бессарабия», «Ардеал», «Ростовцев» и «Ударный» плюс дивизион бронекатеров шли малым ходом к оконечности Кинбурнской косы, которая указывала на Очаков. Между косой и материком пролегал узкий пролив, меньше четырех километров в ширину, и уж его конвой миновать не мог. Никак.
В принципе, Абрамов не слишком стремился к тому, чтобы встретить транспорты именно в проливе – уж слишком близко к Очакову, а там немцы. Флота у них нет, зато люфтваффе – имеется.
А нам оно надо?
Вот и курсировала «эскадра» восточнее Кинбурна, поджидая болгар с румынами севернее ТБУ.
– Дымы на горизонте!
– Ага! – заулыбался Инкин. – Пожаловали!
– Сейчас мы вас встретим… – пробурчал Брагин.
Разнеслись команды, и монитор скоренько изготовился к бою. То же самое оживление было заметно на палубах кораблей, шедших по соседству.
Заметить низко сидевшие мониторы издали было почти невозможно, а вот транспорты просматривались вполне. Первыми ударили «морские катюши» – оглушительный, раздирающий уши и душу вой разнесся над волнами, и эрэсы понеслись к каравану.
Реактивные снаряды были неуправляемы, но прицелиться в здоровенный пароход было не сложно. Летевшие на огромной скорости, РС пробивали борта и палубы транспортов и взрывались в трюмах, в надстройках, иногда в море.
– Огонь!
В дело вступили гаубицы и башенные орудия, кромсая нетолстую сталь. Неожиданно вся палуба «Сучавы» взлетела на воздух – это сдетонировали
