– Покажите милой барышне какой-нибудь фокус. Давайте, не стесняйтесь.
Мальчики обменялись хитрыми улыбочками, а потом оба посмотрели на Триш. Их улыбки стали шире, и еще шире, рассекая лица, растекаясь за уши, и стало видно, что во рту у них полно мелких, острых зубов. Глаза у них вдруг запали в глазницы, будто плавая в лужах темноты.
– Они чуют твое нерожденное дитя.
Триш сделала шаг назад.
– Ладно, не пугайте барышню. Идите. Идите, поиграйте.
Демоны волчком развернулись на месте и бросились на детей.
Дети закричали и кинулись бежать в разные стороны. Демоны отрезали одного из них от остальных – маленького мальчика, и закружили вокруг него, как шакалы, взрыкивая и хохоча. Мальчик попытался было проскользнуть мимо, но тот демон, что побольше, схватил его за руку и, закружив, повалил на землю. Младший демон бросился на жертву и вонзил свои острые зубки прямо в мальчику в живот, терзая его.
Мальчик закричал. Триш тоже. Она отвернулась, закрыла руками лицо.
– Останови их. О, пожалуйста, останови их.
– Ну, дитя, – спросила Ламия. – Ты все еще хочешь уйти?
Глава 42
Триш кралась по темному коридору, ведя рукой по стене. По лицу у нее катились слезы, но она не издавала ни звука. Она проскользнула через гостиную, открыла дверь. Тихо ступила на крыльцо, в ночь. В лунном свете она заметила, что подол ночной рубашки спереди у нее весь пропитан кровью. Кровь текла у нее между ног. Тихонько вскрикнув, она спустилась по лестнице, осторожно, стараясь не задеть колокольчики, переступила через нить. Сошла во двор и остановилась, глядя испуганными глазами на открывшуюся перед ней дорогу. Смех – казалось, он раздается со всех сторон. Она резко обернулась. Перед ней, улыбаясь, стояли двое мальчиков. Их улыбки были какие-то неправильные – слишком, слишком много зубов. Она повернулась, чтобы бежать, но они прыгнули на нее, впиваясь зубами, добираясь до горла. Она закричала.
Чет, задыхаясь, сел. Крики Триш до сих пор звенели у него в ушах.
Приближающиеся шаги. Лязг ключей в замке. Дверь широко распахнулась. Вошли троу и пошли по камере, поднимая рабов на ноги. Сегодня троу вели себя по-другому – не толкали их и не тыкали копьями – обращались с ними чуть ли не уважительно. Они провели их по коридору, через круглые двери, и на поле, где их встретили не издевательские крики и проклятия, а рукоплескания – в такт их шагам. Чет, обернувшись, взглянул на оставшихся кольценосцев и подумал, что они не были уже больше обычными рабами, но душами, которые смогли пережить два дня на арене с чемпионами.
Троу распределили их вокруг арены. Чет, Тренер и Эдо вновь встали вместе.
Сегодня оружие разносили четыре женщины в долгополых золотых одеяниях. Каждому из троих они дали шлем, меч и щит. И это было не то ржавое, видавшее виды оружие, которое служило им в предыдущих битвах; полированная сталь блестела так, что глазам было больно, а мечами можно было бы побриться.
– Они хотят, чтобы мы могли укусить в ответ, – сказал Эдо. – Они хотят, чтобы это было стоящее зрелище.
Чет отложил щит, – он его только замедлил бы, – и застегнул под подбородком ремешок шлема. Шлем, оказалось, был с подкладкой и удобно сидел на голове.
– Сегодня вам придется держаться от меня подальше, – сказал Эдо, и показал им свой шлем. Сначала Чет не понял: шлем выглядел в точности, как и все остальные. Эдо постучал по одному из рогов.
– Вот дерьмо, – вырвалось у Чета.
Рога на шлеме у Эдо были темно-коричневыми, почти черными. У всех остальных были красные рога.
– Меня пометили, друзья.
– Что за херня, – сказал Тренер и направился было вслед за девушками, которые раздавали оружие.
Эдо схватил его за руку.
– Нет. Это неважно. Смотри. – Он кивнул в сторону трибун. Почти все глаза были устремлены на Эдо. Мортему не придется искать раскрашенные рога, чтобы узнать его.
Эдо натянул шлем и застегнул пряжку ремешка.
– Чет, Тренер, послушайте меня. Держитесь от меня подальше. Ему нужен только я. Не выбрасывайте свой шанс выйти на свободу.
Чет посмотрел ему прямо в глаза.
– Наш шанс – держаться вместе.
