Словно огромный длинный язык, человеческое тело втянулось обратно в пасть. Чудовище встало на дыбы, задрав в воздух передние лапы.
– Сволочь, прочь! – огласил окрестности истошный крик. – Прочь, сволочь, и не трогай меня, не лезь ко мне своим каленым словом, своим закаленным алмазным умом. Вываляй свои глаза в грязи, вываляй свои…
Никодимус отлепил и метнул в труп рядом со Скитальцем фразу-наводчик, а потом плавным движением запустил гранату. Чудовище опрокинула на бок волна крови и костной шрапнели.
– Ну же, Джей Амбер! – крикнул Никодимус. Скиталец вскочил и ринулся на него. Никодимус закинул руку за голову, нащупывая самое мощное свое заклинание, однако в десяти шагах Скиталец, остановившись, присел на задние лапы. – Ты напал на женщину в моем лагере, – начал Никодимус. – Чарослова и целительницу. Ты похитил ее память и слух.
Чудовище замотало головой.
– Нетнетнет!
– Да.
– Не было там памяти в помине. И слуха слыхом не слышно было.
– Заткнись.
Скиталец припал к земле.
– Что ты с ней сделал?
– Должен был поймать тебя днем с огнем, чтоб сверкал изумруд и алмазный разум завершился разом. Но я хотел ее посмотреть, пощупать, узнать, что она такое есть. А он колется, он жжется как лед. Он у нее. Весь у нее.
– Что у нее?
– Алмазный разум. Весь ра-а-а-зом!
Никодимус угрожающе шагнул вперед, и чудовище съежилось.
– Не юли, объясни толком! Что у нее?
Скитальца била дрожь.
– Демон не знал, что я могу ее схватить. Память запамятовала, слыхом не слыхивала.
Никодимус глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
– Поэтому ее праязык так ярко сияет?
Скиталец кивнул.
– А теперь второе чадо прибыло в город, прямо от маменьки. Нашей маменьки. Любимое чадушко.
– Второй дракон?
Чудовище, содрогнувшись, попятилось.
– В страшном сне не приснится. У них разум не испорчен, не чета нам. Нам. Ням-ням. У них разум хрустальный. Кристальный.
– У кого?
– У демонов. У драконов. – Он потряс головой. – Демонический разум подобен алмазу.
– Да объясни ты по-человечески!
– У них разум стерильный, стиральный, стабильный.
Никодимуса захлестнула ярость.
– Ты можешь вернуть Франческе память или слух?
– Нет-нет-нет. Ни в жизнь. Ни в жизни там такого не было.
– Как ты нашел наш лагерь, который мы столько времени благополучно скрывали?
В распахнутой ликантропской пасти мелькнуло слюдяное человеческое лицо.
– Тайфон отдал мне Дедре, чтобы утолить голод, а голод не тетка, и с нею в глотке мы узнали, где ковчег.
Никодимус почувствовал подступающую к горлу тошноту.
– Ты сожрал тело Дейдре?
Чудовище снова поежилось, в этот раз явно от удовольствия. У Никодимуса затряслись руки.
– А ковчег Боанн, что ты с ним сделал?
– Расколол, как орех, и высосал алмазное ядрышко. О-о-о, как оно царапалось в кишках!
– Ты убил Боанн?
– Все нутро исцарапало.
Помолчав, чудовище раззявило ликантропскую пасть, высовывая человеческую голову. Сморгнув слюну с век, Джей Амбер смерил Никодимуса взглядом. Его морщинистое лицо покрывали старческие пятна, короткие волосы топорщились седой щетиной, но вот глаза…
