– Нашёл!
Позиция, устроенная за толстым стволом поваленного ветром дерева, получилась хоть куда: знай себе шпигуй свинцом всех, кто прёт из лесочка.
Гюрза оценила мой выбор.
– Нормалёк. Повоюем.
– Их точно пятеро? Ты уверена?
– Да! Я же сказала тебе!
Меня это не удивило: в Зоне всегда происходило много странных вещей, а феномены попадались практически на каждом шагу.
– О’кей. Беру на веру.
Противник подарил нам минут десять паузы. Мы лежали на покрытой мхом земле и вслушивались в каждый посторонний звук. Вряд ли хантеры, конечно, стали бы ломиться сквозь лесок как лоси, но и совершенно бесшумно подойти у них бы не получилось. Уроды спешили, а потому делали ошибки.
Два взрыва прогремели практически одновременно. Похоже, хантеры оказались тупее, чем я думал. После этого началась ураганная пальба. Хантеры поливали свинцом всю округу, не считая патронов.
Досталось и нашей позиции. Дерево, за которым мы прятались, несколько раз дёрнулось от угодивших пуль, нас осыпало щепками и кусками разлетевшейся коры.
Я посмотрел на Гюрзу. Она вела себя так, как подобает профессиональному бойцу, – без тени паники на лице. «Слава богу, – подумал я. – Паниковать ни в коем случае нельзя, это дорого нам обойдётся».
Потом пальба резко прекратилась, словно по команде. Я чуть высунулся и заметил ползущего в нашу сторону хантера. Расстояние между нами медленно сокращалось. Я помолился, чтобы изделие украинских оружейников не подвело, и, направив ствол «Форта» на извивающегося гусеницей пластуна, надавил на спусковой крючок. Для верности выстрелил трижды. Пули выбили из спины хантера три красных фонтанчика, тело его дёрнулось, чтобы замереть уже навсегда в неудобной позе. «Готов, – понял я. – Минус один».
Едва я спрятал голову, как дерево наше было накрыто шквалом прицельного огня. Били сразу из трёх стволов, а это значило, что сработавшие растяжки уменьшили отряд, ринувшийся в погоню, всего на одного бойца. Я надеялся на иной результат. Может, ещё кого-то зацепило, но, увы, из строя не вывело. И снова пауза. Всё логично, стрелки перезаряжались.
Чуть сбоку протарахтел автомат Гюрзы. Она успела высмотреть для себя цель и уверенно направляла пули прямиком в заросли орешника. Оттуда раздался громкий стон.
Я поднял большой палец правой руки. Она кивнула. Сомневаться в её меткости причин не было. Теперь против нас действовали двое. Количеством мы сравнялись с противником. Снова застрекотали машинки хантеров. Мы не ошиблись: с той стороны палили всего два автомата, но даже они способны были поливать нас градом пуль. А потом возле меня упала «лимонка».
«Песец котёнку, – успел подумать я. – Сейчас бахнет – и прости-прощай, молодость!»
Однако Гюрза меня удивила. Я думал, что такое возможно только в кино. Она действовала со скоростью молнии: резко цапнула гранату и перекинула обратно. Почти сразу раздался взрыв. Осколками посекло немало деревьев, с шумом попадали скошенные ветки и листва.
А затем наступила тишина. Даже не так – ТИШИНА!
Глава 25
Мы долго не решались поднять головы: вдруг, это был всего лишь хитрый трюк хантеров. Минута шла за минутой. С той стороны не доносилось ни звука.
– Надо проверить, – одними губами прошептала Гюрза.
– Я пойду, – кивнул я.
– Пистолет, – потребовала она.
– Как же я буду без оружия?
– Не волнуйся, я прикрою, – пообещала она.
– Прикроешь ты, как же, – хмыкнул я и, всё же отдав пистолет, пополз. Ничего сложного в искусстве передвижения ползком нет – в своё время мне пришлось изгваздать до дыр не одни штаны. Я заскользил по траве, стараясь вжиматься всем телом в мягкую почву. Коленки и локти тут же отсырели, но я не игнорировал это мелкое неудобство. Метр за метром я продвигался вперёд, прислушиваясь к любому шороху. Но пока ничего подозрительного, кроме лёгкого шуршания травы и покачивающихся под ветром деревьев, не слышал. Я скатился на пузе в небольшую ложбинку, чуть не уткнувшись носом в лужу. Снова выждал несколько минут. Ничего, всё было тихо и спокойно – как на кладбище.
«А вот и покойничек». Я наткнулся на труп хантера – того самого пластуна – и подполз ближе, заметив рядом с ним автомат, который он выпустил из рук, умирая. Я потянулся к автомату и тут же отдёрнул руку – землю поблизости пробороздила автоматная очередь. Это Гюрза предупреждала, чтобы я не зарывался. Намёк был понят: никакой самодеятельности, иначе напарница без сожаления отправит меня в край вечной охоты.
«Обидно, – с досадой подумал я. – Глазастая баба! У такой ни один мужик налево не сходит. Вмиг пулю промеж глаз схлопочет».
