Это её слегка вразумило.
– Никто не требовал, чтобы я привела тебя в целости и сохранности.
Она снова замахнулась автоматом.
Но тут грянул выстрел. Гюрза резко дёрнулась, словно что-то с силой стегануло её по спине. Я тут же ничком повалился на землю, не дожидаясь последствий.
Девица замерла, в её взгляде читалось удивление.
– Кто? – спросила она. – Кто стрелял?
Затем из груди её с клёкотом вырвался стон. Она качнулась, разворачиваясь, и тут же грохнул второй выстрел.
Гюрза упала на меня, широко раскинув руки. Я завладел её автоматом и принялся искать глазами стрелка.
– Торпеда, всё нормально! Свои, – прозвучало неподалёку.
– Капитан?
– Да, – отозвался Редькин.
– Ты один? – осведомился я.
«Вдруг хантеры используют его как прикрытие», – мелькнуло у меня подозрение.
– Нет. Все наши здесь, – отозвался он.
– А Шумил?
– Туточки, – раздался знакомый голос.
– Торпеда, это мы! Не пальни случаем. – А это уже был Краснов.
Вряд ли хантеры потащили бы с собой такую ораву.
Я вышел из укрытия. Ко мне уже спешили бойцы Редькина.
– Хантеры кинули нас, – признался капитан. – Они убили всех заложников. Мы пришли в указанное место, а там – одни трупы. В общем, всё было зря.
– А на меня по маячку вышли?
– Да, как договаривались. Хорошо, что вы в нашу сторону ринулись. А то бы нам долго ещё за вами мотаться пришлось.
Незадолго перед тем, как оставить меня на Базе, спец из отряда Редькина повесил на меня маячок. Хантеры его не обнаружили. Это и был наш сюрприз, о котором мы заранее договорились с капитаном. Правда, если бы меня грохнули, то особой пользы этот маячок никому бы не принёс.
– Узнал, зачем понадобился хантерам? – с надеждой спросил Редькин.
– Нет, – я решил не упоминать больше Контролёров, поскольку и сам терялся в догадках.
Всё это слишком походило на запутанные интриги мадридского двора. Было такое ощущение, что я стал чьей-то фигурой в непонятной пока мне игре.
Капитан посмотрел на Гюрзу и, убедившись, что она мертва, вздохнул:
– Жаль, девку уже не допросить. Но у нас не было выбора: пришлось валить наверняка.
– Спасибо, – искренне поблагодарил я.
– Сочтёмся, – махнул рукой капитан. – Тем более у меня тоже на тебя виды имеются.
– Директива двадцать?
– Она самая. Погибших уже не вернёшь, но хантеров нужно наказать. Щёлкнем им по носу, а? – с надеждой уставился на меня Редькин.
– Думаешь, справимся? – усомнился я.
– А почему нет? Вы вдвоём пятерых завалили. Ну, сколько их всего с Черепом?
– Уже меньше, – улыбнулся я. – Я видел человек пятнадцать.
– Теперь, выходит, осталось около десятка. Плюнуть и растереть! – убеждая самого себя, заговорил Редькин. – Всех положим – как пить дать.
Я покачал головой.
– Может, их десять, а может, я видел только часть их отряда. Знаешь, не хочется оказаться в положении Федота Васкова.
– Кого? – не сразу сообразил Редькин, а потом понимающе кивнул. – А, ты про «Зори»[14]! Ну так и у нас не девчонки-зенитчицы, а бойцы, можно сказать, элитного подразделения. С ними нам никакие психи не страшны. Сделаем мы хантеров. Как два пальца об асфальт! К тому же ты и сам в этом заинтересован. За тобой же они почему-то гонялись.
– Как мы их найдём?
– О, это уже деловой разговор, – обрадовался Редькин. – Есть предположение, что они в скором времени сюда прискачут. Не только мы пальбу слышали. Тем более если пятеро их людей не вернутся…
– Предлагаешь ещё одну засаду устроить?
