брякнул:
— Это именно эксперимент, чуваки! Клёвый! А инопланетных гадов-учёных предлагаю называть Хозяевами.
Самарин не по-доброму постучал пальцами, столешница без скатерти отозвалась лёгким гулом.
— Фёдор, давай по регламенту, это тебе не клуб!
— Да я ж просто с уточнением! — возмутился Липпо. — Во избежание путаницы.
Поняв, что с таким бесцеремонным соседом без личной инициативы, даже напора, не обойтись, я начал:
— Конечно же, все возможные Платформы — это модели-планеты с астрономическими параметрами, идентичными либо очень близкими земным, но с альтернативной географией. Утверждать, что на каждой из платформ география разная, пока невозможно. Однако можно утверждать, что география именно нашей Платформы точно не земная.
— Точно ли? — усомнился Ростоцкий. — Что скажут остальные?
— Нема на Земле таких рек, братцы, железно, я всю голову изломал и уже давно решил, — подтвердил мою мысль шкипер. — Поверьте старому речному волку. А вот на остальных Платформах…
— Нет им смысла повторять земную, камрады! — опять встрял Липпо. — Халтура это будет, а не эксперимент.
— С чего вы так решили, Фёдор? — профессор смешно склонил голову, знаете, так собаки делают, когда удивляются.
— Да с того решил, что с земной географией и на родной планете можно проводить такие эксперименты… Чудовища! Им… Ничего не стоит устроить Большой Бенц! Уничтожить большую часть населения планеты, а нас закинуть на одичавшую Амазонку.
— Как кровожадно! Коллега, вы действительно считаете, что Хозяева, — пусть будет так, принимаю, — не гуманоиды?
— А что в них гуманного? — спокойно бросил Игорь. — Сволочи.
Самарин посмотрел на профессора и опять закашлялся.
— Сколько всего Платформ, гадать бесполезно, — сказал я.
— Их количество невозможно вычислить.
— Отчего вы так решили, профессор? — сразу заинтересовался Ростоцкий.
Не дают говорить!
— Ерунда! Даже мне понятно, что можно! — Войтенко, и не думая смущаться, подменил «науку». — Ничего сложного! Надо просто прикинуть количество людей на каждой из Платформ, затем посчитать, уход какого количества людей с Земли не мог вызвать ненужных подозрений. Потом поделить, и всё!
— Эх ты! У вас, молодой человек, как я посмотрю, на все вопросы ответы имеются! — восхитился профессор. — И методику предложите?
— А как же!
— Тогда дополните, вы учли фактор времени?
— Чего-о? — я сидел ближе всех к рейнджеру, именно потому и отхватил взгляд Игоря, полный святого недоумения.
— Какой период расселения прикажете учитывать в расчетах, коллега?
Никто не пришёл на помощь несчастному. Мы и сами не сразу поняли, что Владимир Викторович имеет в виду.
— Как вам известно, коллеги, расселение людей на Кристе, или на Платформе-4, если придерживаться предлагаемой Хозяевами классификации, идёт уже более ста лет, так?
Ну что, все закивали.
— Однако вправе ли мы в своих суждениях опираться на такой же срок, предполагая реалии других Платформ?
— Что-то я не врубаюсь, Владимир Викторович, почему бы нет? — спросил Герман.
— Да потому, уважаемые товарищи, — Мазин поднял указательный палец к потолку и строго покачал им, — что в подобном эксперименте это не имеет решительно никакого смысла!
Поняв, что нас опять не прошило, он продолжил:
— Им вовсе не обязательно шаг за шагом повторять всё старое! В противном случае опытные группы можно было бы разместить и на одной планете, даже с учётом относительно небольшой полосы комфортного проживания в условиях острой нехватки современных систем жизнеобеспечения. Для столь крошечных популяций пространства вполне хватает.
— Хорошо, ваши предположения? — не выдержал я.
— Неблагодарное дело! — отмахнулся профессор. — На другие Платформы группы людей могли переместиться только что, а кто-то — всего пару лет назад, это не важно! Важно понять, что там условия эксперимента кардинально другие.
Хлоп! Открылись двери, и две женщины сноровисто внесли подносы.
Звяк! На дешёвом столовском пластике подпрыгнули стаканы.
И обе работницы камбуза исчезли так же внезапно, как появились. Школа!
