Прошло двое суток, и из гиперпространства вынырнул непонятно какк двигающийся разбитый корабль, сообщил о том, что вражеский флот нырнул в гипер, и взорвался, не успев даже отстрелить спасательные капсулы. На станции зазвучали сирены боевой тревоги, люди бегом неслись и занимали посты по боевому расписанию. Они тихо молились, готовясь дорого продать свои жизни. Кто-то украдкой смотрел на голографии жен и детей. Кто-то крестился. Кто-то кусал губы. Кто-то яростно сжимал кулаки и шептал проклятия пришедшим их убивать.
Базировавшиеся на «Иване Ефремове» истребители покинули ангары – правда, только с обычными пилотами. «Безумцев» Шалыгин решил пока оставить в резерве. Как ни странно, американские и европейские «безумцы» за редким исключением тоже остались на станции и сейчас готовились драться со своими соотечественниками. В общем-то понятно почему – слишком уж их ценности отличались от привычных в Америке и Европе. Они мечтали о полетах и творчестве, а не о том, как бы любой ценой получить побольше денег. Поэтому всегда были у себя на родине изгоями, их не понимали, их сторонились и держали в черном теле. В основном отставные «безумцы» покупали себе дома в малонаселенной местности и старались поменьше контактировать с людьми.
Коротко взвыли ревуны боевой тревоги, сообщая о выходе американско-европейского флота из гиперпространства. Эскадра за эскадрой выстраивались в боевые порядки, готовясь атаковать станцию, которую еще совсем недавно защищали. В общей сложности европейских и американских тяжелых кораблей оказалось тридцать два, из них шесть линкоров и три авианосца, остальные – крейсера разных типов. И больше шестидесяти фрегатов, эсминцев и корветов.
Командующий «Иваном Ефремовым» напряженно вглядывался в тактический голоэкран, иногда легкими движениями пальцев по нему передислоцируя свои немногочисленные корабли. Контр-адмирал осознавал, что против такого флота долго не удержаться, но намерен был выполнить свой долг до конца. Он только никак не мог понять, почему столь малонаселенный сектор атакуют такие силы. Видимо, он чего-то не знает, и здесь есть нечто важное для «демократов».
– Господин адмирал! – внезапно обернулся к нему офицер связи, халифатец Мустафа Шафир. – Из гиперпространства вышла еще одна эскадра и передала коды имперского генерального штаба!
– Наши? – обрадовался Шалыгин. – Отлично! Связь с ними!
Сбоку загорелся еще один голоэкран, на котором появилось лицо сухощавого черноволосого человека.
– Полковник Снегин, товарищ контр-адмирал, командир линкора «Иосиф Сталин», – доложился он. – Командующий сводной эскадрой, исполняющей особую миссию. Мы услышали ваш призыв о помощи и поспешили сюда. За нами следует флот, будет здесь через сутки, максимум. Основная задача – удержать шестьдесят четвертый сектор. Главные события, похоже, будут разворачиваться здесь.
– Но почему? – изумился Шалыгин.
– В секторе найдено нечто такое, от чего зависят судьбы и землян, и крэнхи, – пояснил Снегин. – «Демократы» решили захватить это нечто только для себя, потому и подняли бучу. Не удивляйтесь, если вскоре сюда пожалуют и флоты «котов».
– Их только не хватало! – помрачнел контр-адмирал и выругался сквозь зубы.
– Может быть по-разному, – вздохнул полковник. – Если первыми придут корабли кланов Шха-Маййанх и Тхай-Меййон, то да, ничего хорошего нам ждать не придется. А вот если остальных четырех, то скорее всего не тронут.
– «Коты» – и людей не тронут?! – не поверил Шалыгин. – Когда это такое бывало?! При их-то агрессивности!
– Так мне сообщили с Земли, ничего толком не объяснив, – развел руками Снегин. – Происходит что-то странное, только это понять и успел.
– Сколько у вас сил?
– Немного, к сожалению. Восемь кораблей. Один линкор, два тяжелых крейсера и пять средних. Принимайте под командование на время боя. Передаю управляющие коды.
Контр-адмирал немного подумал и расположил самые сильные корабли эскадры в узловых точках обороны – их присутствие сильно поможет. Насколько он помнил, ни американцы, ни европейцы не любили потерь и стремились максимально их избегать. На этом можно будет сыграть, русские корабли ведь и на таран пойдут в случае необходимости.
Вражеские эскадры выстроились в атакующий порядок, выстроив выпуклую призму, и медленно двинулись вперед. Шалыгин не сдержал смешка – надо же, словно по учебнику тактики. У этого построения немало уязвимых мест. Значит, два линкора тогда становятся в основании далеко разнесенных «игл», защищаемые истребителями и фрегатами, чтобы издалека выбивать вражеские крейсера – так они в случае чего смогут атаковать фланги. Остальные располагаются между «иглами» вытянутой полусферой, за которой будет станция. Интересно, кто командует «демократами»?
Через пять минут он получит ответ на этот вопрос – станцию вызвали с подходящего все ближе флота. Увидев лицо старого приятеля, адмирала Джона Кемпбелла, с которым не одну бутылку виски и водки выпили в свое время, Шалыгин усмехнулся – уж чего ждать от Джона он знал в точности. Любитель устоявшихся схем, ненавидящий неожиданности.
– Здравствуй, Питер, – хмуро поздоровался американец.
– И тебе привет, Джон, – отозвался контр-адмирал.
– Не думал, что нам друг с другом схлестнуться придется…
