Вектор атаки

– По долгу службы я обязан по всякому сомнительному случаю учинять надлежащее дознание. С тем, чтобы пресечь саму возможность…

– Дайте сообразить, – прервал его мичман. – Все задержанные вами шпионы вели себя подобным образом?

Он понимал, что далеко отклоняется от цели допроса, но ничего не мог с собой поделать. Просто не мог упустить случая поквитаться хотя бы с одним идиотом старше себя по возрасту, должности и званию. Пускай даже и при помощи заветного церрега.

– Гм… к счастью, на вверенном мне объекте еще ни один шпион не появлялся.

– Любопытно мне знать, что же их удерживает? Весть о том, что службу безопасности здесь возглавляет лично старший инспектор… э-э?..

– Итарну Рунтунк Имсантуарн, к вашим услугам, – мрачно сказал тот.

– И вы серьезно полагаете, старший испектор Имсантуарн, что всякий этелекх, решив прокрасться на территорию Черной Руки Эхайнора с недобрыми намерениями, оденется клоуном, станет трындеть со смешным акцентом, путать падежи и палить по люстрам?

– Дались вам эти люстры! – сказал старший инспектор с раздражением.

– Этелекхи не глупее нас с вами, – промолвил мичман с мстительным наслаждением. – И уж вам они точно дадут изрядную фору. Будь все иначе, вы уже давно заведовали бы вышибалами в какой-нибудь зачуханной хабарени на Маудзариэне. А этелекхи подбирали бы объедки на заднем дворе. Вы ведь знаете, как называется метрополия этелекхов?

– Она называется «Земля», – сказал Имсантуарн. – Самим этелекхам и невдомек, что мы обозначаем их мир эхайнским астронимом «Маудзариэн». Кстати, я слыхал, что наши миры они называют правильно.

– И к чему я веду, старший инспектор?

– К чему же? – не понял тот.

– Например, к тому, что к аннексии наших территорий они готовятся не в пример более серьезно, нежели вы – к их незваным визитам. Так вот, касаясь их умственных достоинств: настоящий шпион этелекхов будет выглядеть, вести себя и говорить в точности как эхайн. Как мы с вами, а то и почище. Он просквозит мимо вас, и вы даже глаз в его сторону не скосите. Он будет шексязиться у вас в офисе, вертя на пальце тартег… или церрег… (Мичман сознавал, что его заносит, но остановиться уже не мог.) А вы будете сидеть напротив него вот так, как сейчас сидите передо мной, и лепетать какую-нибудь подобострастную чушь. Странно, что я, полевой унтер, должен объяснять эту простую истину вам – эксперту, профессионалу…

– По всему видно было, что это не шпион, – пробормотал старший инспектор, покорно проглотив все пущенные в его адрес оскорбления.

– Конечно, не шпион! – подтвердил мичман со злорадством. – Самый последний мисхазер, подорвавши штакет с зузырягом, будет выглядеть дезориентированным и неверно подбирать слова, а уж нарядится так, что охренеешь… Зачем было в него стрелять? Он оказывал сопротивление?

– Это была ошибка. Молодой человек желал продемонстрировать нам имеющееся у него холодное оружие… довольно безобидное, как выяснилось впоследствии, скорее декоративного свойства, нежели пригодное для употребления в боевых целях… а может быть, собирался предъявить нам тартег. Мы не касались этой темы в ходе последующего допроса…

– Коли парень явно не в себе, так чем глушить его на месте, не лучше ли было вызвать доктора?

– Мы и вызвали. Позже.

– Ну еще бы… О чем вы с ним говорили, когда он пришел в себя?

– О целях визита. О том, откуда он прибыл и куда намерен следовать дальше. Не скрою, я пытался уличить его в несообразностях…

– …и разоблачить как важного шпиона этелекхов, – покивал мичман. – Кем же ему еще быть! Не душевнобольным же, в конце концов. Или, что не в пример обиднее, оббацаным гнячкой и прочими веселыми растениями! За безобидного психа по служебной лестнице не продвинут и внеочередного звания не дадут… Так что там у него было не так с тартегом?

– С тартегом у юноши все было в полном порядке. Очень древний и прекрасно изготовленный тартег, и он безусловно принадлежал своему владельцу, а не был им похищен либо позаимствован на время. Вы, верно, знаете, как это проверяется…

– Знаю, – сказал Нунгатау. – Итак, вы в замешательстве понимаете, что только что шмортанули обладателя тартега, и не простого тартега, а очень древнего и влиятельного. И чувствуете, как на вашей заднице сходятся прицелы самого серьезного оружия, какое только способны себе вообразить. Какую глупость вы предприняли в качестве следующего своего шага?

– Я уже устал выслушивать оскорбления, – поморщился старший инспектор. – Что, если я прямо сейчас шлепну вас из личного скерна?

– У вас будут неприятности. Большие неприятности от самых влиятельных персон, уж будьте покойны.

– Разве могут мои неприятности сравниться с вашими? Допустим, меня разжалуют и сошлют на какой-нибудь Троктарк. А вас упакуют в черный пластиковый мешок и вскорости пустят на переработку…

– Наберитесь терпения, – пожал плечами Нунгатау. – Я не девочка, любезностям не обучен, делаю свою работу грубовато. То есть не так изящно, как вы привыкли. Ну так вас и не часто допрашивают, старший инспектор. Зато теперь на своей холке поймете, каково было тому парню с тартегом, когда вы принялись задавать ему неприятные вопросы… грубо и неизящно.

Старший инспектор побагровел.