с целительницей поспешили вниз.
За опрокинутым диваном лежал, раскинув руки, Бирогзанг. А вокруг осколки вазы.
— М-да-а, — изрек Тавер, — вот и встретились два великих некроманта в эпической битве…
— Дарла, ты извини за вазу, пожалуйста, — Аниль уже вовсю мучилась чувством вины.
Да только Дарлу теперь волновала совсем не ваза. С воплем:
— Некропупсик! — она подлетела к лежащему без сознания некроманту. — Фуф, живой… — радостно выдохнула и тут же грозно глянула на нас: — Нет, ну вы совсем уже, что ли? Он и так с головой плохо дружит, нельзя его по ней бить! А если бы вообще убили? Нет уж, давайте договоримся, никто трупняшу больше не трогает! Если понадобится, я потом сама его прибью, а пока он мне еще живой нужен.
— Пусть сначала твой трупняша объяснит, что он тут делал, — мрачно отозвался Гран, скрестив руки на груди. — А потом мы уже решим, трогать его или нет.
— А что тут непонятного? — парировала Дарла. — И так ясно, что мой прелестный дохлик пришел меня проведать.
— А невидимый почему? — скептически поинтересовалась я.
— Ну скромный он у меня, что уж тут поделаешь, — умилилась Дарла, поглаживая неподвижного Бирогзанга по голове. — Застеснялся, вот и наслал ауру невидимости.
— Ага, и маскировочный туман заодно, — хмыкнул Гран, — чтобы мы его, всего такого в тебя влюбленного и смущающегося, точно не увидели. Тавер, будь другом, притащи стул и веревку.
— Это еще зачем? — Дарла мгновенно уперла руки в бока.
— Затем, чтобы твой некр, очнувшись, не смог сразу деру дать от переизбытка в-тебя-влюбленности. Сначала мы его чуток поспрашиваем, — Гран размял кулаки, — а потом уже решим, что с ним дальше делать.
Дарла обиженно насупилась, но все же возражать не стала. Тавер шустро принес из кухни стул, из кладовой веревку, и все еще не пришедшего в себя Бирогзанга кое-как усадили и связали. И в этот момент домой вернулся Реф. Оглядел происходящее и пробормотал:
— Слушайте, мне даже страшно спрашивать, что тут происходит. Дарла, ты решила ему в любви признаваться? А вырубили и связали, чтобы бедный некромант от такого счастья не сбежал?
— Я-то тут при чем? — пробурчала Дарла. — Это Гран.
— Гран собрался признаваться некроманту в любви? — скептически уточнил Реф.
— Да этот тип к нам в Дом пробрался, представляешь, — пояснил оборотень, — еще и аурой невидимости прикрылся. А когда мы его вылавливать взялись, он вдобавок и туманную завесу тут устроил.
— А зачем? — Реф нахмурился.
— Без понятия. Кира с Аниль вырубили этого некра до того, как я бы любезно его расспросил.
— Он вот-вот придет в себя! — радостно оповестил Тавер.
— Так, девушки, на выход, — сразу же скомандовал Гран, — мы тут будем разборки устраивать.
— Э, нет! — взвилась Дарла. — Я останусь! Не хватало еще, чтобы вы мне дохлика до заикания напугали этими вашими разборками!
— И я останусь, — я села на диван рядом с Дарлой. Мне казалось архиважным самой услышать, что Бирогзанг скажет. Ведь наверняка это он подкинул мне книги. Вот только зачем?
— Ну хорошо, я тоже останусь, — Аниль тяжко вздохнула, ей явно ни разу не хотелось присутствовать при каких-то там «разборках».
Мы с девчонками втроем сидели на диване. Тавер примостился на подлокотнике кресла, хмурый Реф стоял у окна, скрестив руки на груди, а грозный Гран маячил возле Бирогзанга.
Некромант с трудом разлепил глаза и мутным взглядом оглядел нас всех.
— Ну здорово, дохлятина невидимая, — Гран был вежлив как никогда, — вот и все, добегался ты.
Бирогзанг пару раз растерянно моргнул и тут же изменился в лице. Видимо, до него, наконец, дошло происходящее.
— Немедленно меня отпустите! — немного визгливо выдал он. — Да как вы посмели меня связать! Да я… да я вас всех…
— Пищать прекрати, — хоть Реф и говорил негромко, да и вроде спокойным голосом, но даже у меня вдруг от страха по спине мурашки побежали. — А теперь конкретно и по существу. Зачем ты сюда пробрался?
Побледневший некромант нервно сглотнул и прошипел:
— Ничего я вам не скажу.
Отчаянные дерганья в попытках вырваться привели к тому, что стул просто завалился вперед и некромант с размаху уткнулся лицом в пол. Хорошо хоть, ковер у нас был более-менее мягкий. Но жажда жизни и свободы понукала плененного бороться дальше. И он пополз вперед. Все так же уткнувшись лицом вниз, ножками стула вверх, отталкиваясь одними пальцами. Скорость, конечно, получалась не очень. Такими темпами он бы в лучшем случае только к утру до входной двери добрался.
