— О, да мы не немые, оказывается, — весело отозвалась негритянка, — как тебя зовут, тихоня?
— У меня нет имени. Я Двести Одиннадцатая-Тета-прим.
— Поня-ятно, — протянула негритянка, — тухлый вариант. Она родилась в рабстве, и ее с рождения правильно воспитывали. Такой скажешь — иди прыгни в окно, она пойдет и прыгнет.
— Приказания надлежит исполнять беспрекословно, быстро и радостно, — прошептала Двести Одиннадцатая.
— Тогда сделай одолжение, заткнись, а?
Наступило молчание. Джинни подергала негритянку за штанину:
— А что еще может быть хуже борделя?
— Да хоть что. Купит тебя какой-нибудь маньяк-садист или несколько таких — вскладчину. Тот же Театр Ужасов, только без сцены. Телеигры всякие на истребление, гладиаторские школы — это если физика хорошая, спортивный разряд есть. Медицинские центры могут купить на органы. Или чтобы хирургов тренировать…
— Органы выращивают, — сказала Наташа.
— Правильно, русская, выращивают, — отозвалась негритянка, — но только пока что это раза в четыре дороже, чем разобрать кого-нибудь на запчасти. Ничего личного, просто бизнес.
— Брррр, — повела плечами Джинни.
Дверь с шипением уехала в сторону. Повизгивая сервомоторами, в камеру вошел андроид-охранник. Модель была дешевой, и никто не позаботился даже об имитации лица — просто овальный кусок пластика со встроенными фотоэлементами.
Девушки съежились — за кем?
Андроид молча подхватил Джинни за шиворот правым манипулятором и потащил к выходу.
— Нет! Не-ет! Не хочу! — вопила та, перебирая ногами.
— Всё будет хорошо! — крикнула Наташа ей вслед.
Андроид увлек за собой девушку куда-то по плохо освещенному красным светом коридору. Дверь встала на место.
Негритянка осклабилась двумя рядами молочно-белых зубов.
— Русская, ты сама-то веришь, что всё будет хорошо? Даже не с ней. А, например, с тобой.
Совсем нет, пронеслось у Наташи в голове. Но лучше об этом не думать, а то можно сойти с ума.
— Расскажи что-нибудь еще, — попросила она.
В большое, во всю стену, окно было видно, как на лужайку перед домом садится флаер. Оттуда помахали рукой, но Алиса не видела — кусая губы, она читала строчки текста рядом с обнаженной голограммой.
Денис сделал приглашающий жест внутрь дома. Парень во флаере показал на часы. Денис повторил свой жест. Прилетевший пожал плечами и стал выбираться наружу. Его спутница воздела глаза к небу, но последовала за ним.
— Как ты сказал, бор-дель? — спросила Алиса.
— Да.
— Странное слово. Это что-то вроде госпиталя?
— Эм-м… не совсем.
— Тогда что это?
Денис объяснил. Алиса тупо посмотрела на него.
— Десяток и больше мужчин в день? Разных? Нелюбимых?
Он с трудом сдержал улыбку и кивнул.
— Долбаные ёлки, — произнесла Алиса самое страшное известное ей ругательство, — но почему они соглашаются? Почему не отказываются?
Денис объяснил.
— Я что-то похожее помню только из курса докосмической истории, — глухо сказала Алиса, — такие вещи как-то не вяжутся с сегодняшним днем. В древности всякое было, люди даже ели друг друга от голода, но не в двадцать пятом веке же!
— Тук-тук, — пропел молодой человек, входя в комнату, — ребята, так мы опоздаем к началу, а Гиттерийские Фонтаны особенно прекрасны именно в первые двадцать минут после начала представления… э, что это тут у вас?
— Привет, Марк, — отозвался Денис, — так, Лиска ошиблась аукционом. Мы уже собираемся…
— Я поняла, что мы сделаем, — сказала Алиса, — если нельзя иначе ее спасти, мы ее купим! Да, Денис?
Марк присвистнул. Спутница подошла сзади и приобняла его.
— Торги начинаются через две минуты! Сколько будет стоить ее выкупить?
— Не знаю, Лис. Но, скорее всего, дорого. Слушай, мы же собирались на Фонтаны…
