вознагражден.
Он махнул рукой.
— Деточка, — сказала госпожа Розали, — я очень не люблю слышать слово «нет». Так мы с тобой поссоримся.
Они были одни в комнате жилого блока.
Наташа упрямо помотала головой.
— Для начала ты у меня получишь сутки карцера. Знаешь, что такое карцер? Там стены излучают единицу. Вроде бы немного, но постоянно. Представь, что у тебя в теле — полно больных зубов, и все они ноют и свербят. А? Максимум через час строптивая рабыня в карцере начинает выть и умолять, чтобы ее выпустили. А в сутках — двадцать четыре часа. Ты умеешь считать до двадцати четырех, тупая тварь?
Наташа молчала. Розали скосила глаза в планшет.
— Хотя, что я говорю… ты у нас не тупая, а очень даже умница. В досье написано: студентка, четвертый курс. Как неудачно ваш лайнер угодил под пиратский рейд во время беспорядков в системе, да? Сука, ты с рождения купалась в роскоши, пока мы тут тяжким трудом зарабатывали себе на пропитание! Ну погоди, я люблю таких. Ты у меня скоро пятки лизать будешь, и не только…
«А ведь, кажется, мне особо нечего терять, — подумала Наташа — вставая».
— Как тебя зовут? — спросила она.
Негритянка хохотнула. В камере их осталось только двое.
— Какая разница, русская? Полчаса, час — и нас купят в разные концы Галактики, мы никогда больше не увидим друг друга.
— Так, любопытно.
— Пустое это, — был ответ.
Помолчали.
— Я о тебе слышала, — вдруг продолжила темнокожая девушка, — мы в одной школе обучались, только на разных ярусах. О тебе шептались. Ты та самая бешеная русская с Урала, которая сломала зверюге-Розали челюсть и пару ребер?
Настала Наташина очередь усмехаться.
— Ты теперь легенда. У вас на Урале все такие? Военный коммунизм?
— Нет, не все. Вообще-то Урал — республика. Планета молодая, всего семьсот миллионов населения.
— Говорили, что тебя казнили.
— Ага, щас. Ну конечно, некоторым очень хотелось. Но кто же даст портить дорогой товар? Попинали ногами по старинке, ну и карцер потом… трое суток…
Негритянка села и посмотрела на Наташу округлившимися глазами.
— Трое суток и ты не сошла с ума?
— Ну как видишь.
— Как ты смогла?
Стукнула дверь, вошел андроид, направился к негритянке.
— Сама пойду! — громко, как глухому, рявкнула она на робота, вставая с кушетки. На удивление, тот остановился.
— Просто надо верить, — сказала Наташа.
Негритянка остановилась в дверном проеме.
— Меня зовут Мелисса! — крикнула она— Запомни! Мелисса!
— Очень приятно. Наталья.
Андроид толкнул Мелиссу в спину, и дверь за ними закрылась.
— И сколько нужно?
— Десять тысяч кредитов, папа.
— Однако.
— Да, блин! Мы почти выиграли, на семи тысячах этот Врракх-дуракх сломался, но потом влез толстяк с Дженаха с противной до ужаса мордой и дал тринадцать. У нас просто нет больше денег.
— Серьезная сумма.
— И на серьезное дело.
Отец в задумчивости погладил искрящуюся голографическую бороду.
— Ты уверена в том, что делаешь, Алискин? Деньги отложены на твою учебу. Тебе придется забыть об университете, пойти работать.
— Да.
— Отстать на несколько лет от своих сверстниц.
