Огромное брюхо раздутым шаром выпирало из соломы, под редкой белой щетиной виднелась розовая плоть. Свинья возлежала в безмятежном спокойствии, не обращая внимания на голодный выводок, шебуршащий у ее бока. Один из поросят толкнул соседа, тот с пронзительным визгом выпустил сосок, и сильная струя молока с шипением впиталась в сено.
Брианна, сложив руки на изгороди, ощутила покалывание в собственной груди; она вдруг потяжелела и напряглась.
Это был не самый привлекательный образ материнства – отнюдь не Мадонна с младенцем, – но в беспечном оцепенении свиньи чудилось нечто успокаивающее: некая невозмутимость, слепая вера в природные процессы.
Джейми, снова проверив корову, встал возле Брианны.
– Она славная девочка, – одобрительно сказал он, кивая свинье. Та в ответ шумно выпустила газы и сладко потянулась на своем ложе.
– Похоже, она знает, что делать, – согласилась Брианна, закусывая губу.
– А то. Характер у нее скверный, но мать она хорошая. Это уже четвертый ее помет, и еще ни одного поросенка она не задавила и не отказалась кормить. – Одобрительно кивнув свинье, он повернулся к пятнистой корове. – Я лишь мечтаю, чтобы эта справилась так же успешно.
– А если нет? – выдохнула Брианна.
Джейми ответил не сразу, он облокотился на изгородь, глядя на извивающийся выводок поросят.
– Если она не сможет родить сама и мне не удастся вытащить теленка, значит, придется ее убить, – невозмутимо сказал он наконец. – Может, тогда теленок уцелеет, и Магдалена его выкормит.
У Брианны внутри все сжалось. Она видела кинжал на поясе Джейми, однако воспринимала его как часть костюма, не задумываясь, зачем он в этой пасторальной идиллии. Маленький груз в ее животе лежал неподвижно и тяжело – словно бомба замедленного действия.
Джейми присел на корточки возле пестрой телки и провел рукой по круглому боку. Потом почесал ей между ушами и пробормотал что-то на гэльском.
Как он может говорить с ней, зная, что уже через пару часов ему, возможно, придется взрезать ее живую плоть? Это казалось кощунством – все равно что мяснику нежничать со своими жертвами перед тем, как вскрыть им горло.
В желудок словно упала очередная ледяная капелька, присоединяясь к уже имеющейся коллекции страхов и сомнений.
Джейми встал и потянулся, похрустывая костями.
–
Брианна подумала и покачала головой.
– Нет, я лучше побуду с тобой. Ты не против?
Сейчас, внезапно решила она. Она спросит его прямо сейчас. Брианна уже несколько дней ждала подходящего момента – и сегодня он настал. По крайней мере, они наедине, и им никто не помешает.
– Как хочешь. Буду рад компании.
Это ненадолго, мрачно подумалось ей.
Джейми отвернулся, роясь в корзинке с припасами. Брианна предпочла бы завести этот разговор в темноте – наверное, по дороге домой было бы удобнее. Но слов недостаточно, она должна видеть его лицо.
Во рту пересохло, и она с благодарностью взяла протянутую чашку с сидром. Он был крепким и ароматным и даже немного облегчил тяжесть в желудке.
Она отдала чашку Джейми, но не стала дожидаться, когда он тоже выпьет, опасаясь, что приданная сидром храбрость улетучится.
– Па…
– Да,
Он наливал сидр, не отрывая глаз от прозрачной золотистой струйки.
– Мне надо кое-что у тебя спросить.
– М-м-м?
Набрав воздуха, она выпалила на одном дыхании:
– Ты убил Джека Рэндалла?
Джейми замер, держа бутыль над чашкой. Затем медленно перевернул ее и поставил на пол.
– Где ты слышала это имя? От отца? Тебе Фрэнк Рэндалл о нем рассказывал?
– Нет, мама.
У Джейми дергался уголок рта, выдавая его нервозность.
– Значит, мама…
Он ни о чем не спрашивал, но Брианна все равно ответила.
– Она мне рассказала. О том, что случилось. Что он с тобой сделал. В Уэнтворде.
