– Я бы не смогла, – всхлипывала она, хватая ртом воздух. – Я бы не смогла ему помешать. Я все думала, если бы сопротивлялась, то… это ничего не изменило бы. Он бы все равно со мной это сделал…
Джейми вновь коснулся ее лица – на этот раз легко и трепетно.
– Ты очень отважная,
Она вытерла нос тыльной стороной ладони и громко шмыгнула.
Джейми взял Брианну под локоть, помогая встать. Теперь его сила больше не злила и не пугала – она успокаивала и внушала доверие. Сбитые о каменный пол колени саднило, ноги подгибались, и Брианна послушно пересела на удобную охапку соломы.
– Мог бы просто сказать, – пробурчала она. – Что я ни в чем не виновата.
– Мог, – согласился Джейми. – Но ты бы не поверила, а так сама убедилась.
– Да… наверное.
Невероятная усталость навалилась ей на плечи шерстяным одеялом, но сбрасывать эту тяжесть Брианна уже не хотела. Не в силах пошевелить и пальцем, она сквозь опущенные ресницы смотрела, как отец смачивает в поилке платок, протирает ей лицо и расправляет измятые юбки.
Когда он протянул чашку с сидром, Брианна взяла его за руку. Под теплой кожей прощупывались твердые мышцы.
– А вот ты мог сопротивляться. Но не стал…
– Не стал, – подтвердил он. – Я дал слово в обмен на жизнь твоей матери.
Синие глаза – не лед, не сапфир, а ясная чистая вода – смотрели прямо на нее.
– И ни разу об этом не пожалел.
Обняв Брианну за плечи, Джейми уложил ее на соломенную подстилку.
– Отдохни,
Брианна послушно легла, вцепившись при этом в Джейми и вынудив его встать возле нее на колени.
– Это правда – что я никогда не забуду?..
Джейми молча гладил ее по волосам.
– Да, – ответил он наконец. – Хотя со временем это перестанет иметь значение.
– Разве? – Брианна слишком устала, чтобы раздумывать над его словами. Она чувствовала себя невесомой, словно покинула бренное тело и воспарила в небо. – Даже если мне не хватит сил его убить?
Из открытой двери вдруг потянуло холодом; сквозняк развеял теплый туман в загоне, и животные раздраженно засуетились. Пятнистая корова заерзала и жалобно замычала.
Бросив на нее взгляд, Джейми опять повернулся к Брианне.
– Ты очень сильная женщина,
– И вовсе я не сильная. Ты только что это доказал…
– Я о другом… – Джейми задумался, поглаживая ей волосы. – Знаешь, ей было десять, когда умерла мама. Дженни. В день похорон я зашел на кухню и увидел, как она, забравшись коленями на стул, мешает суп. На ней был мамин передник. Она подвернула его и дважды опоясалась. Я видел, что Дженни тоже плакала, у нее все лицо распухло, глаза были красными. Но она посмотрела на меня и сказала: «Джейми, иди вымой руки, я сейчас вам с папой накрою на стол».
Зажмурившись, он сглотнул. А потом снова взглянул на Брианну.
– Так что я прекрасно знаю, какими сильными бывают женщины. И ты,
Он подошел к корове. Та беспокойно крутилась в тесном стойле, запутывая привязь. Джейми поймал конец веревки и принялся поглаживать телку по пятнистым бокам, что-то ласково бормоча. Брианна заметила, какой хмурый взгляд он бросил на кинжал, лежавший на охапке соломы.
Нет, Джейми вовсе не мясник. Скорее хирург, как ее мать. Брианна, все еще пребывая в том странно-отстраненном состоянии, вдруг поняла, насколько они разные – ее родители – и в то же время как они похожи. Оба удивительным образом сочетали в себе великое сострадание и граничащую с жестокостью решимость.
Однако и в этом они отличались. Клэр, проиграв очередной поединок со смертью, сохраняла бесстрастие; как врач, она должна была жить дальше, если не ради себя, так ради будущих пациентов. Отец же был безжалостен к самому себе – более, чем к кому-либо другому.
Джейми скинул плед и расстегнул рубашку, неторопливо, без лишних движений. Стянул ее через голову, аккуратно сложил в стороне и вернулся на свой пост, готовый помочь многострадальной корове.
Факел высветил белый округлый шрам возле его сердца. Как там:
