Были, впрочем, и другие вопросы, о которых следовало поразмыслить. Джейми медленно спускался по склону, не обращая внимания на ветер, треплющий килт и норовящий забраться под плед и рубашку. Приближалась зима, и Джейми не мог оставить своих женщин на милость одного лишь Иэна. Ему никак нельзя отправляться на поиски Уэйкфилда.
Что, если тот не придет? Ну, тогда есть и другие пути, он в любом случае защитит Брианну и ее ребенка. По крайней мере, теперь его дочери не надо бояться того мерзавца, который ее изнасиловал. Она в полной безопасности. Джейми потер лицо, все еще чувствуя на руках запах крови.
Он получил образование в лучших университетах Парижа, водил дружбу с королями и философами – а сам оставался горцем, воспитанным с твердыми представлениями о чести. Тело воина, разум джентльмена… и душа варвара, для которого священны лишь узы крови, и плевать на все людские и божьи законы.
Да, прощение важно, Брианна должна найти в себе силы простить того мужчину – прежде всего, ради себя самой. А все остальное достанется Джейми.
Потом поднял глаза к пылающей звездами громадине неба.
– Черта с два, – с вызовом сказал он. Да, это неблагодарно с его стороны. И может быть, неправильно. Но он не собирается лгать Господу и самому себе.
– Черта с два, – повторил он громче. – Если хочешь меня проклясть за то, что я сделал – значит, так тому и быть. Она моя дочь!
Звезды молчали. Поэтому Джейми кивнул, будто соглашаясь с ними, и стремительно зашагал к дому.
Глава 49
Выбор
Открыв саквояж Дэниэла Роулингса, я уставилась на выложенные рядами пузырьки: зеленые и коричневые с лекарственными травами, золотистые с настойками… Здесь не было нужного мне средства.
Я сняла ткань, прикрывавшую верхний отсек с хирургическими инструментами, и, чувствуя во рту холодный металлический привкус, подняла скальпель с изогнутой ручкой. Прекрасное лезвие, острое и надежное, удобно лежащее в руке и – я покачала его на кончике вытянутого пальца – отлично сбалансированное.
Я опустила скальпель и взяла со стола длинный толстый корень, на котором болтались остатки листьев, вялые и желтые. Корень был всего один. За последние две недели я обыскала чуть ли не весь лес… увы, осень близилась к концу, и я не могла распознать нужные мне растения по одним лишь пожухлым стеблям. И этот-то корень я нашла чудом – в укромном уголке, где с него еще не осыпались характерные ягодки. Синий кохош, это несомненно он.
Вот только одного корня мне мало…
Европейских трав под рукой тоже не было: ни черемицы, ни полыни. Хотя полынь, возможно, удастся раздобыть, на ней ведь настаивают абсент…
– Кто бы мог делать абсент на окраине Северной Каролины? – задумалась я вслух, поигрывая скальпелем.
– Насколько я знаю, никто.
Я вздрогнула, и лезвие вонзилось в подушечку большого пальца. На стол брызнула кровь, и я торопливо завернула раненую руку в передник.
– Боже, саксоночка! Ты как?! Я не хотел тебя напугать.
Ранка пока еще не болела, но от неожиданнрости я закусила губу. Не на шутку встревоженный, Джейми взял меня за руку, чтобы взглянуть на порез. Тут же хлынула кровь, и он поспешно вернул ткань на место.
– Все нормально, просто царапина. Ты откуда взялся? Я думала, ты еще на винокурне.
Отчего-то закружилась голова.
– Я и был там. Сусло пока что не готово для перегонки. Саксоночка, кровь хлещет, как из резаной свиньи. Ты точно в порядке?
Кровь и впрямь текла очень сильно; весь стол усеивали брызги, угол передника напитался влагой.
– Да. Наверное, сосуд задела. Ничего страшного, это не артерия. Надо поднять выше. Поможешь?
Здоровой рукой я нащупала за спиной завязки передника. Джейми одним рывком сдернул его с меня, замотал пострадавшую кисть и поднял ее над моей головой.
– А что это ты тут делаешь? – поинтересовался он, глядя на скальпель, валявшийся возле кривого кохоша.
– А… Хотела корень нарезать, – отмахнулась я.
Джейми внимательно посмотрел на меня, потом на буфет, где лежал мой ножик для овощей, и выразительно поднял брови.
– Да ну? А я думал, ты этими штуками, – он кивнул на открытый ящик со скальпелями, – только людей кромсаешь.
