– Вот, смотри.
Шрам был очень старым, – но вид его ужасал. Широкий и выпуклый, длиной не меньше фута, он спускался по внутренней стороне бедра, в самом низу заканчиваясь бугристым утолщением – точь-в-точь навершие булавы.
– Похоже, это был штык, – равнодушно произнес Джейми. – Я помню, как лезвие задело кость – и больше ничего, ни до, ни после этого момента.
Он опять глубоко вздохнул. Брианна поняла, как нелегко ему дается внешнее спокойствие.
– И за это я благодарю Господа – за то, что он уберег меня от воспоминаний, – наконец сказал Джейми, глядя мимо Брианны в темный угол загона. – На том поле погибло немало достойных мужчин, которые были мне дороги. Я не видел их мертвыми – а значит, для меня они остаются живыми. Может быть, это трусость с моей стороны. Возможно, я сам предпочел забыть тот день – а возможно, не смог бы вспомнить при всем желании.
Взгляд его стал мягче.
– И после этого… После этого мне было уже не до мести. На том поле лежали тысячи трупов, и я думал, что скоро умру. Джек Рэндалл… – Джейми взмахнул рукой, словно отгоняя мысль о нем, как кусачего слепня. – Он тоже был среди них. И я решил оставить его на милость Господа. Вот так.
Брианна не знала, что и думать. Ее мучили любопытство и сочувствие, но более всего – невероятное разочарование.
– Ты… ты смог жить дальше… даже несмотря на то, что он с тобой сделал?
– От этого мало кто умирает, девочка, – иронично заметил Джейми. – Я не умер. И ты выживешь.
– Еще неизвестно, – она прижала к животу руку. – Через полгода увидим, умру я или нет.
Вот теперь Джейми окончательно потерял самообладание.
– Ничего с тобой не случится, – отрывисто бросил он. – У тебя задница шире, чем у этой коровы.
– Как и у мамы, да? Говорят, фигурой я в нее пошла. У нее тоже широкие бедра, но она все равно чуть не умерла.
Джейми вздрогнул – резко, будто она хлестнула его крапивой. И отчего-то Брианна вместо удовлетворения почувствовала панику.
Она понимала, что его обещание защиты ничего не стоит. Нет, конечно же, Джейми убьет ради нее кого угодно или с радостью сложит голову, пытаясь отомстить за ее честь… Однако отец не сможет уберечь ее от ребенка, который растет в утробе.
– Я умру, – прошептала она, и внутри все сковало ледяной уверенностью. – Я знаю, что умру.
– Не умрешь! – Джейми встряхнул ее за плечи. – Я тебе не позволю!
Брианна что угодно отдала бы, чтобы ему поверить. Губы у нее застыли, ярость уступила место холодному отчаянию.
– Ты ничем не поможешь… Ты не сможешь ничего сделать!
– Зато твоя мать – сможет.
Впрочем, Джейми и сам себе не верил. Брианна вырвалась.
– Нет, без больницы, без лекарств, без нужных инструментов у нее ничего не получится! Если… если что-то пойдет не так, все что она сможет – это с- спасти реб-бенка.
Взгляд невольно упал на кинжал, поблескивающий острой сталью.
Колени подогнулись, и Брианна грузно осела на пол. Джейми схватил бутыль, плеснул в чашку сидра и ткнул ей под нос.
– Вот, выпей. А то ты белее рубашки.
Брианна послушно сделала глоток, однако поперхнулась и оттолкнула отца.
– А знаешь, что хуже всего? – Она вытерла рукавом капли с подбородка. – Ты говоришь, я ни в чем не виновата, но это неправда.
– Не смей так думать!
Брианна взмахнула рукой, обрывая его.
– Ты тут говорил о трусости… Так вот, я трусиха. Я должна была сопротивляться ему, изо всех сил… А я испугалась. Будь я достаточно храброй, ничего бы не произошло, но я струсила. А теперь боюсь еще больше.
Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и вцепилась руками в соломенную подстилку.
– Ты ничем мне не поможешь, и мама тоже. А Роджер… – Брианна закусила губу, сдерживая слезы.
– Брианна…
Джейми потянулся к ней. Она отпрянула, прижимая к животу руки.
– Я все время думаю – может, убить его… Это ведь единственное, что в моих силах. Если… если я умру, то хоть заберу его с собой, а если все-таки выживу… тогда ничто не будет напоминать о случившемся, я смогу все забыть…
– Ты ничего не забудешь.
Слова Джейми падали тяжело, как комья земли на ее гроб.
– Хотя это уже неважно. – Он стукнул пустой чашкой о пол, словно принял некое важное решение. – Мы найдем тебе мужа, а после рождения ребенка у тебя не останется времени себя оплакивать.
– Что?! Какого еще мужа?!
