Он вытащил из сумки крошечную фигурку выдры из белого камня. Зверек был словно живой.
– Прекрасная работа. – Джейми погладил изогнутое тельце. – Похоже, ты девушке глянулся.
– Ну, мне она тоже нравится, – словно невзначай обронил Иэн, однако на щеках его вспыхнул яркий румянец, который нельзя было списать на морозный ветер. Кашлянув, парень поспешил сменить тему: – Она сказала, что совет охотнее склонится на нашу сторону, если мы дадим им попробовать виски. Если ты не против, я мог бы достать один бочонок, и мы устроили бы сегодня праздник. Эмили все организует.
Обдумав идею, Джейми одобрительно кивнул.
– Оставляю на твое усмотрение. Где – в доме совета?
– Нет, Эмили говорит, лучше в доме ее тетушки. Старая Тевактеньон – Красивая Женщина.
– Кто-кто? – удивленно переспросила я.
– Красивая Женщина, – повторил он, вытирая нос рукавом. – Самая влиятельная женщина деревни, которая решает, как поступить с пленными. Ее всегда называют Красивой Женщиной, какой бы старой и страшной она ни была. В наших интересах убедить Тевактеньон, что сделка будет выгодной.
– Полагаю, так ее прозвали пленники. Если твоя участь зависит от женской прихоти, эта особа наверняка покажется тебе красавицей, – иронично заметил Джейми. – Что ж, решено. Сам справишься?
Иэн кивнул. Я протянула ему опал.
– И спроси, пожалуйста, у Эмили, может быть, она знает, что это такое?
– Хорошо, тетушка. Ролло!
Он громко свистнул, и серый пес, подозрительно принюхивающийся к большому камню, подбежал к хозяину. Джейми хмуро проводил их взглядом.
– Саксоночка, ты случайно не знаешь, где спит Иэн?
– В каком доме – знаю. В чьей постели – нет. Есть у меня одно подозрение…
– Хммм… – протянул он, откидывая с лица волосы. – Ладно, пойдем, саксоночка, провожу тебя в деревню.
Праздник Иэна начался с наступлением темноты. Старейшины по одному приходили в длинный дом Тевактеньон, выказывая уважение шаману. Два Копья сидел возле центрального костра между Джейми и Иэном; позади них на бочонке с виски пристроилась невысокая миловидная девушка, должно быть, та самая Эмили.
Кроме нее в праздновании принимали участие лишь мужчины. Впрочем, я все равно пришла – уселась в уголке возле костра поменьше, наблюдая, как две женщины заплетают связки лука в косы, и изредка перекидываясь с ними вежливыми фразами на дикой смеси английского, французского и наречия тускорара.
Мне предложили елового пива и какую-то кашу из кукурузной муки. Я с радостным видом приняла угощение, хотя желудок скрутило тугим узлом, и я при всем желании не смогла бы проглотить ни крошки. От сегодняшней импровизированной вечеринки зависело слишком многое. Роджер где-то здесь, в деревне; он жив и, надеюсь, здоров. Я повернулась в сторону самого большого костра. Отсюда виднелся лишь седой затылок Тевактеньон, но меня все равно пробрало дрожью, и я поспешно схватилась за амулет, спрятанный под рубашкой.
Когда все гости собрались, в середину круга вынесли бочонок и сбили с него крышку. Эмили встала рядом, держа тыквенный черпак.
Два Копья произнес короткую речь, и празднество началось. Девушка стала разливать виски, и делала она это весьма необычным способом: набирая в рот и сплевывая в подставленные чаши, которые тут же расходились по кругу. Я перевела взгляд на Джейми – тот сперва опешил, потом взял свою чашу и без колебаний осушил до дна.
Интересно, как быстро опьянеет девушка, ведь спиртное легко проникает через слизистую? Вряд ли раньше мужчин; например, этому молчаливому старому ублюдку со сморщенным, точно чернослив, лицом, шаману, надо совсем немного.
Вечеринка только набирала обороты, когда я отвлеклась на мальчика, сына одной из женщин, что сидели рядом. Он тихонько подошел и опустился на шкуру возле матери. Та потрясенно вскрикнула, рассыпая лук, – мальчик странно корчился, прижимая к себе локоть.
Сдвинув корзину с луком в сторону, я встала возле него на колени и, взявшись за другую руку, развернула к себе. Левое плечо и впрямь было вывихнуто. Мальчик весь взмок, кусая от боли губы.
Я жестами пыталась успокоить мать, однако та подтянула к себе тихо скулящего сына и крепко его обняла. Я, сама не зная, что на меня нашло, достала из-под рубашки амулет Найявенны. Вряд ли женщина знает, чей он, но должна догадаться, что он символизирует. Так и вышло – при виде кожаного мешочка она изумленно распахнула глаза.
Мальчик молчал, по его груди стекали крупные капли пота. Я распустила шнурок и вытащила из мешочка синий камень.
–
Хоть бы они мне поверили… Я улыбнулась как можно шире.
В кругу пьянствующих мужчин шел разговор на гэльском, кто-то, кажется, рассказывал старую легенду – слишком уж знакомо звучали ритмичные
