С последней встречи Роджер сильно изменился, причем не в лучшую сторону. Он был без шляпы, волосы с бородой свалялись в черный клубок, одежда висела клочьями, нога замотана в грязные тряпки. Он шел босиком и ужасно хромал.
– А я все гадал, кого первого встречу, – чуть слышно просипел он, будто после нашего расставания в горах не разговаривал ни с одной живой душой.
– Роджер, что у тебя с ногой?..
– Не важно. – Он схватил меня за руку. – Они в порядке?! Ребенок? И Брианна?
– Все хорошо. Они в доме.
Роджер повернулся в сторону хижины, и я добавила:
– У тебя сын.
Он потрясенно вздрогнул:
– Так он мой?! Точно?
– Конечно, твой. Раз ты здесь.
Изумление – а вместе с ним и надежда – в его глазах растаяли. Он посмотрел на меня и, догадавшись, что я чувствую, улыбнулся: чуть заметно, уголками губ.
Сквозь открытую дверь мы видели Джейми: тот, закатав рукава, сидел за столом рядом с Брианной и хмуро разглядывал ее чертежи дома. Как всегда, они целиком перемазались чернилами. Ребенок мирно сопел в колыбельке, которую Брианна рассеянно покачивала ногой. Лиззи пряла возле окна, напевая в такт незатейливую песенку.
– Как по-домашнему, – прошептал Роджер, вставая возле двери. – Не хочется им мешать.
– А что, у тебя есть выбор?
– Есть. Только я его уже сделал.
Он решительно шагнул через порог.
Увидев незнакомый мужской силуэт, Джейми тотчас вскочил, толкнул Брианну себе за спину и схватил с полки один из пистолетов. Он нацелил его Роджеру в грудь – и только потом понял, кто именно заявился в гости.
– А, это ты… – скривил он губы, опуская оружие.
Ребенок, проснувшийся от грохота упавшей скамьи, завыл не хуже пожарной сирены. Брианна вытащила его из колыбельки и прижала к груди, безумным взглядом уставившись на пришельца.
Я и забыла, что она, в отличие от меня, весной его не видела, а наш молодой профессор сильно изменился за последний год.
Роджер шагнул к ней – она невольно попятилась. Он замер, глядя на надрывающегося от плача младенца. Брианна села на низкий стул, рукой прикрывая ребенка, натянула шаль на плечо и под ней дала сыну грудь. Тот сразу же замолк.
Джейми встал возле Брианны, пугающе расправив плечи и не говоря ни слова. Напряжение нарастало, будто у фитиля динамитной шашки держали зажженную спичку.
Брианна переводила взгляд с Роджера на отца: она тоже ощущала назревающую опасность, которая исходила от обоих мужчин. Никогда прежде я не замечала между ними сходства; да и сейчас они отличались как день и ночь, пламя и тьма… И в то же время что-то их объединяло.
Верно, они оба Маккензи. Викинги, лютые воины-завоеватели… Наследие древнего клана отражалось и в глазах Брианны, яростно сверкавших на побледневшем лице.
Надо было сказать что-нибудь, нарушить жуткое молчание. Однако во рту у меня пересохло, да и слова на ум не шли.
Роджер вдруг протянул Джейми руку ладонью кверху.
– Вряд ли тебя это обрадует, – хрипло сказал он, – но ты мой ближайший родственник. Режь. Я дам клятву на нашей общей крови.
Не знаю, замешкался ли Джейми, или мне показалось: время словно замедлило ход и воздух в комнате сгустился. Кинжал прочертил линию на исхудалом загорелом запястье, и из раны потекла густая алая кровь.
Как ни странно, на Брианну Роджер не смотрел – только на ребенка. Он смочил в крови большой палец и шагнул вперед. Брианна отшатнулась, но Джейми положил руку ей на плечо, одновременно и суля защиту, и удерживая на месте.
Роджер опустился перед ней на колени, откинул шаль и двумя размашистыми мазками начертил на лбу ребенка алый крест.
– Ты кровь от моей крови. Плоть от моей плоти. Перед свидетелями нарекаю тебя своим сыном, с этого дня и во веки веков.
Он уставился в глаза Джейми, словно бросая вызов. Тот после некоторой паузы чуть заметно кивнул и отпустил Брианну.
– Как ты его назвала? – спросил Роджер.
– П-пока еще никак.
Брианна удивленно рассматривала его, словно незнакомца.
Роджер изучал ее с неменьшим интересом, не замечая, что из пореза по-прежнему капает кровь. Я вдруг поняла, что Брианна изменилась в его глазах
