Брианна беспомощно заерзала.
– Они ведь не…
Ее прервало злобное рычание и глухой стук, словно кого-то с силой приложили о стену.
– Тронь ее хоть пальцем – я оторву тебе яйца и запихаю в глотку! – зычно предостерег на гэльском Джейми.
Брианна, кажется, уловила суть сказанного, потому что разинула рот и замерла.
С улицы донесся шум драки, хижина опять содрогнулась от очередного удара.
– Хватит махать кулаками, гребаный ублюдок, иначе я тебе башку сверну! Все равно ты ей не пользуешься! – Роджер был не столь громогласен, зато не менее искренен.
Снаружи все затихло, только Джейми хмыкнул в свойственной ему манере, после чего послышались шаги.
Брианна ошарашенно хлопала глазами.
– Переизбыток тестостерона, – прокомментировала я.
– Может, сделаешь что-нибудь?
У нее дергался уголок рта: то ли от смеха, то ли от назревающей истерики.
Я задумчиво запустила руку в волосы.
– Ну… У них есть два способа успокоить гормоны: или прибить друг друга…
– Хммм. – Брианна почесала нос.
– Или…
Мы обменялись понимающими взглядами.
– Об отце я позабочусь, – сказала я. – Но Роджер на твоей совести.
Жизнь на горе стала несколько напряженной: Брианна вела себя как испуганный кролик, Роджер – как загнанный в угол барсук; Джейми постоянно буравил зятя тяжелым взглядом и отпускал неодобрительные замечания на гэльском; Лиззи была готова расшибиться в лепешку, лишь бы загладить вину… а ребенок счел, что сейчас самое подходящее время для колик и бессонных ночей.
Последнее, судя по всем, убедило Джейми, что надо вплотную заняться строительством нового дома. Фергус с прочими арендаторами любезно засеял для нас небольшой участок кукурузой, и, хотя зерна не хватило бы на продажу, голод грядущей зимой нам не грозил. Избавившись от необходимости ухаживать за большим полем, все свободное время Джейми проводил на гребне горы с молотком и пилами.
Роджер тоже в меру сил помогал по хозяйству, хотя из-за больной ноги еле передвигался. Я не раз предлагала ему заняться лечением, а он только отмахивался, – и терпение у меня лопнуло. Спустя несколько дней, приготовив все необходимое, я твердо заявила, чтобы утром он первым же делом явился на осмотр.
Когда я размотала бесчисленные тряпки, в нос ударил сладковатый душок гнили; но, слава богу, не было ни красных отеков, выдающих заражение крови, ни черной гнили гангрены. Хотя и без того нога выглядела ужасно.
– У тебя глубокий хронический абсцесс. – Я с силой надавила на распухшую плоть, пружинившую от залежей гноя. Корочка на ране треснула, и из-под нее потекла мерзкая серо-зеленая жижа.
Под слоем загара Роджер побледнел и крепче вцепился в деревянную раму кровати.
– Однако тебе повезло. – Я покрутила стопу, ощупывая крошечные суставы плюсневых костей. – При ходьбе абсцесс то и дело вскрывался, и гной вытекал. Поэтому инфекция не распространялась дальше, так что ногу ты не потеряешь.
– Вот и чудесно, – сдавленно пробормотал он.
– Бри, мне нужна помощь, – словно между делом позвала я. Та с ребенком на коленях сидела в дальнем углу за прялкой.
– Давайте я, – услужливо подскочила Лиззи.
Девочка сознала, что своими испытаниями Роджер обязан в первую очередь ей, и всячески старалась загладить вину, при любом удобном случае предлагая ему помощь, подсовывая разные лакомства… и доводя его до белого каления своим несчастным видом побитой собаки.
– Да, конечно, – улыбнулась я. – Пожалуйста, возьми малыша у Брианны, прогуляйтесь немного. Ему не помешает свежий воздух.
У Лиззи вытянулось лицо, но она послушно забрала ребенка и исчезла за дверью. Брианна подошла ко мне, всячески стараясь не глядеть на Роджера.
– Придется вскрыть рану и очистить ее от гноя. По возможности удалить некротические ткани, хорошенько продезинфицировать… Будем надеяться на лучшее.
– Эй, а что значит «удалить»? – встревожился Роджер.
– Это значит, убрать все омертвевшие мышцы хирургическим или консервативным методом. К счастью, до костей инфекция вроде бы не добралась, разве что хрящ между плюсневыми костями слегка поврежден… Не переживай, – похлопала я по ноге. – Это небольно.
– Разве?
