– Да. Это… это как-то связано с тем крестом возле дома?
– В каком-то смысле.
– Для чего он? – прямо спросила я.
Джейми поджал губы, продолжая тереть воспаленные десны внука. Наконец неохотно произнес:
– Ты не видела, как Дугал Маккензи объявлял сбор клана?
Я ужасно удивилась, но осторожно ответила:
– Нет. Я видела, как это делал Колум, когда принимал присягу в Леохе.
Джейми кивнул, вспоминая ту давнюю ночь.
– Да. Колум был лэрдом, и люди отзывались на его призыв. Однако на войну нас собирал Дугал.
Он помолчал немного.
– Мы частенько совершали набеги. Ничего серьезного – просто так захотелось Дугалу или потому, что выпивка в голову ударила… Маленькими отрядами, всего-то с десяток человек, чтобы отбить у соседей пару голов скота или украсть немного зерна… Но чтобы весь клан собрался на войну – это было редкостью. Я видел такое лишь раз – и не забуду никогда.
Сосновый крест он заметил сразу же, как только вышел во двор. Обитатели Леоха занимались своими делами, словно ни в чем не бывало. Однако в замке ощущалось волнение.
Мужчины, обсуждавшие что-то по углам, тут же делали вид, будто болтают о пустяках, едва Джейми подходил ближе.
– Пусть я и был племянником Колума, но в замке своим так и не стал, к тому же они слышали о моем деде.
Дедом Джейми по отцовской линии был Саймон, лорд Ловат, вождь клана Фрейзеров из Ловата, – давний недруг Маккензи из Леоха.
– Я понимал, что затевается что-то нехорошее. Постоянно ловил на себе странные взгляды, от которых волосы вставали дыбом.
Наконец Джейми явился в конюшню и нашел там старого Алека, главного конюха. Старик любил Эллен Маккензи и потому был добр к ее сыну.
– Это ж огненный крест, парень, – сказал он Джейми, бросая тому скребницу и кивком указывая на стойла. – Ты что, прежде таких не видал?
Он объяснил, что это очень древний обычай, которому сотни и сотни лет.
– Собирая горцев на войну, вождь ставит деревянный крест и поджигает, – говорил старик, распутывая скрюченными пальцами лошадиную гриву. – Огонь сразу тушат – кровью или водой, – однако крест все равно называют огненным. Его везут по землям клана как знак, что мужчины должны взять оружие и явиться к вождю.
– Да? И с кем же мы будем воевать? Куда мы отправимся?
Старик одобрительно повел бровями, услышав многообещающее «мы».
– Куда велит твой вождь, парень. Сегодня, например, против Грантов.
– Так оно и было, – рассказывал Джейми. – Вечером Дугал поджег крест и созвал весь клан. Крест облили овечьей кровью, и двое мужчин выехали с ним в ту же ночь. Спустя четыре дня в замок прибыло триста человек, вооруженных до зубов. И мы выступили против Грантов.
Джейми укачивал ребенка, но мыслями был далеко отсюда.
– Тогда я впервые поднял меч на человека.
– Понятно, – пробормотала я. Джемми вновь начал извиваться и хныкать, и я переложила его к себе на колени. Пеленка оказалась насквозь мокрой. К счастью, за поясом я держала запасную.
– Значит, крест возле дома… – негромко проговорила я, переодевая малыша, – чтобы собрать милицию?
Джейми вздохнул.
– Да. Я позову – и люди из моего клана, люди моей крови, должны явиться на зов.
Полуприкрыв глаза, он смотрел на склон, однако наверняка видел перед собой не зеленые горы Каролины, а каменистые поля и скалы Лаллиброха. Я положила руку ему на запястье: под холодной кожей ощущался жар внутренней лихорадки.
– Они пойдут за тобой, Джейми. Ты был с ними в Каллодене. Собрал их всех – и потом вернул домой.
Ирония судьбы: люди, которые ответили тогда на его зов, остались живы. Высокогорье сильно пострадало от войны – но Лаллиброх и все его население уцелело. Благодаря Джейми.
– Да. – Он повернулся ко мне, и грустная улыбка тронула его губы. – Но все эти люди здесь – их не связывает долг крови. Они не Фрейзеры, и я не был рожден их вождем и лэрдом. Если они и пойдут сражаться под моим началом, то лишь по своей воле.
– И по воле губернатора Триона, – сухо добавила я.
Джейми покачал головой:
– Вовсе нет. Разве губернатор знает кого-нибудь из них? Нет, он знает только меня, и этого достаточно.
Надо признать, он прав. Триону все равно, кого именно приведет Джейми, ему важно лишь, чтобы отряд был большим и мог сделать за него всю грязную работу.
