– Беременна, – повторил Джейми. – И лучше вам, чертов двоеженец, бежать прежде, чем…
Он вдруг замолк, потому что Исайя вытащил из-под плаща взведенный пистолет.
– Вы уж простите, сэр, – забормотал он, облизывая губы и переводя взгляд с меня на Джейми. – Не хочу случайно ранить вас, сэр, а уж вашу даму – тем более. Но вы ж понимаете, мне очень надо повидаться с Элли.
Губы у него подрагивали, однако пухлые черты лица вдруг заострились, и оружие он держал весьма уверенно.
– Мэм, будьте добры, идите в дом и позовите Элли… А мы с полковником пока подождем здесь.
Испугаться я толком не успела, зато от изумления лишилась дара речи. Джейми закрыл глаза, словно вознося молитву, потом вздохнул, выпуская белое облачко.
– Опусти-ка ты оружие, идиот, – почти ласково велел он. – Сам знаешь, что не сумеешь в меня выстрелить.
Исайя закусил губы и покрепче перехватил рукоять. Я затаила дыхание. Джейми глядел на него с жалостью и укоризной. Наконец палец на спусковом крючке расслабился и Исайя опустил пистолет, уставившись в пол.
– Я просто хочу повидать Элли, полковник, – прошептал он, не поднимая головы.
Я вздохнула и посмотрела на Джейми. Тот замешкался было, но все-таки кивнул.
– Ладно, саксоночка. Только осторожно.
Я поспешила в дом, услыхав за спиной, как Джейми пробормотал на гэльском что-то про выживших из ума. Уж не знаю, кого именно он имел в виду. Если Брауны проведают о свидании, несдобровать будет всем – и нам в том числе.
На полу валялись вперемежку спящие тела, завернутые в одеяла, хотя кое-кто еще сидел возле очага, передавая по кругу бутыль. Я пригляделась: Ричарда Брауна, слава богу, среди них не было.
Я прошла по комнате, осторожно переступая через спящих, заглянула в кровать у стены. На ней крепко спали Ричард Браун с супругой, низко надвинув колпаки, хотя в доме было душно из-за множества гостей.
Алисию Браун стоило искать только в одном мсте. Я тихонько, как могла, отворила люк на чердак. Люди возле очага ничего не заметили. Один из них как раз пытался напоить Хирама из кувшина.
Наверху оказалось неожиданно холодно, потому что крохотное окошко под крышей было открыто нараспашку, и ледяной ветер надул в него снег. В сугробе лежала Алисия Браун, причем совершенно голая.
Я встала рядом, глядя на нее сверху вниз. Она распростерлась на спине, сложив на груди руки. Девушка дрожала от холода, однако свирепо жмурила глаза. За шумом снизу она не услышала моих шагов.
– Чем это вы тут занимаетесь? – вежливо спросила я.
Она взвизгнула и рывком села, прижимая к губам руку.
– Я слыхала о многих способах избавиться от ребенка… – Я сняла с койки одеяло и накинула девушке на плечи. – Но замерзнуть насмерть – это что-то новое.
– Если я ум-мру, от реб-бенка не нужно б-будет избавляться, – веско заметила она и все же, стуча зубами, завернулась в одеяло.
– Как по мне, не самый лучший способ самоубийства… Хотя не мое дело. Впрочем, вам стоит задержаться в этом мире – мистер Мортон в кладовой и отказывается уезжать, пока не поговорит с вами. Давайте-ка вставайте и оденьтесь уже.
Изумленно округлив глаза, она вскочила и тут же чуть не упала – мышцы закоченели от холода. Я, слава богу, успела подхватить. Кое-как завязывая ленты негнущимися пальцами, Алисия Браун принялась торопливо одеваться.
Вспомнив о словах Джейми, я не стала сопровождать девушку. Если ее кто-то увидит, решит, что она идет в уборную. Мое присутствие, несомненно, вызовет лишние вопросы.
Оставшись на темном чердаке одна, я запахнулась в плащ и подошла к узкому окну, решив немного выждать, прежде чем спускаться. Внизу тихо стукнула дверь кладовой. Судя по радостному лицу девушки, убивать Мортона она не собиралась, хотя одному богу известно, что эти двое способны натворить.
Облака уже разошлись, и передо мной раскинулся залитый лунным светом пейзаж. Через дорогу стояла темная конюшня. Как и предвещал Джейми, ветер сменился, и с навеса то и дело падали белые комья снега.
Несмотря на досаду из-за молодых любовников и вообще весь комизм ситуации, я испытывала к ним некоторую симпатию. Похоже, они питают друг к другу искренние чувства.
А как же неизвестная жена Исайи?..
Я съежилась под плащом, дрожа от холода. Не стоит одобрять их поведение – я и не одобряла, – но кто может знать, какие тайны скрываются за стенами супружеской спальни? Мне ли искать соломинки в чужих глазах? Почти рассеянно я погладила золотой ободок обручального кольца.
Прелюбодеяние. Блуд. Предательство. Бесчестье. Слова падали, как комья талого снега, оставляя взамен черные дыры.
Можно, конечно, найти себе оправдание. В случившемся не было моей вины, я к этому не стремилась, напротив – боролась изо всех сил. Вот только
