Эона. Последняя заклинательница драконов

Он замялся.

– Боль – это тоже энергия. Я перенаправил ее на своего дракона и с помощью ган хуа спрятал себя в звере от того, что происходило с моим физическим телом.

Несмотря на нагретый воздух нового дня меня охватил озноб.

– Так вот почему твой дракон корчился в агонии?

– Я же сказал, это было последнее средство, – огрызнулся Идо. – И как видишь, – он коснулся точки силы на голове, – пострадал не только дракон. Я оставался там слишком долго и отнял у него слишком много энергии, ничего не отдавая взамен.

– Я бы никогда не причинила такую боль своему дракону, – заверила я.

– Но смогла причинить мне и своему другу Рико, – напомнил Идо. – Легко сказать «никогда», Эона. Но в погоне за желаемым ты уже переступила черту и даже не заметила в спешке.

Я зыркнула на него:

– Ты понятие не имеешь, чего я желаю.

– Так просвети.

– Хочу обуздать ган хуа. Как можно быстрее.

– Несмотря на все свои страхи, ты стремишься к еще большей власти? – Идо улыбнулся. – Настоящая королева.

– Нет, ты не понял. – Я стиснула ладони. – Мне нужно овладеть ган хуа, потому что драконы не бессмертны. По крайней мере, сила их не бесконечна.

Он застыл:

– С чего ты это взяла?

– В красном фолианте есть предзнаменование. Там сказано, что с восхождением Зеркального дракона придет конец Кругу двенадцати.

– Что? – Идо схватил меня за руку. – Покажи. Немедленно!

– Я помню его наизусть. – Я постучала пальцем по виску – каждое слово было выжжено огнем в моем разуме – и медленно прочла:

Летят века, конец двенадцати грядет –
Тогда драконица вернется и взойдет.
Лишь заклинательница обернет все вспять,
Чтоб силу тьмы всеобщей хуа обуздать.

– Повтори последнюю строчку, – потребовал Идо.

Я повторила и добавила:

– Леди Дела считает, что «сила тьмы» – это ган хуа.

– Да, так ее называли наши предки. – Идо напряженно разглядывал окрестности.

– Но мы не знаем, что такое «всеобщая хуа».

– Я знаю.

– Что?

Он подался ближе и наклонился, почти касаясь губами моего уха:

– Всеобщая хуа – это старое название Императорской жемчужины.

Я покачнулась, осознав пугающую неизбежность, что крылась в его словах: спасение драконов в жемчужине, императорском символе суверенитета.

Я тряхнула головой:

– Нет. Не может быть.

Теперь Идо не удерживал меня, а поддерживал, не давая упасть.

– Я встречал это выражение в древних свитках.

Не потому ли Кинра пыталась украсть жемчужину императора Дао? Ради драконов? И тут на меня обрушился весь ужас сего открытия. Если это послужило поводом для так называемого предательства Кинры, если она рискнула всем и напала на Дао… значит, для спасения драконов жемчужину нужно вырвать из императорского горла. Из горла Киго. И это убьет его.

Я посмотрела на Идо:

– Ты лжешь!

– Это правда, Эона. – Его мрачное лицо находилось совсем близко к моему. – Согласно уцелевшим летописям, когда-то заклинатель мог в одиночку питать и охранять провинцию. Теперь для этого требуется энергия всех заклинателей. Драконы слабеют. И судя по твоему предзнаменованию, спасти их может лишь Императорская жемчужина.

«Нет. Не верю».

Но я ведь чувствовала тягу Кинры к камню. И дважды чуть его не вырвала под ее воздействием. Пятьсот лет назад моя прародительница и лорд Сомо